Моряк кивнул:

– Еще бы мне Вальку не помнить. Он и моим корешом был.

– На чем он сейчас ходит?

– Да не ходит он давно уже в море! И китобойного флота давно уже нету. Вон сколько судов на берегах ржавеет! А остальное на металлолом порезали.

– Понятно, – кивнул бич. – А где его искать, ты знаешь?

– Знаю. Его сейчас в Морской поселок занесло. Ты знаешь, как туда добраться?

– Погоди. – Бич нахмурил брови. – Какой еще Морской поселок? Первый раз слышу. Это где такой?

– Да его и на картах-то нет, вот ты и не знаешь, – объяснил моряк. – Валька туда после отсидки попал. Это километров сто от Магадана, на побережье. Дыра жуткая. Официально его вообще не существует: ни властей там нет, и вообще ни черта. Как они там живут, никто не понимает.

– А добраться туда как?

– По Юго-Западной дороге ехать надо, потом повернуть на Советский. Знаешь, где это?

– Советский знаю. А дальше?

– Дальше там на пути к Советскому километре на десятом какое-то ответвление есть, вот по нему и надо ехать еще километров пять. Вроде бы там даже указатель должен быть самодельный. Я сам-то не точно знаю, я там не был, но люди рассказывали.

– Понял. А как там в Морском Вальку найти? Ты его адрес знаешь?

– Какой адрес! Там у них никаких адресов нет. Приедешь в поселок, у людей спросишь, подскажут.

– Ясно, – кивнул бич. – Скажи-ка еще раз как ехать, я запишу.

Он вытащил из кармана бушлата пачку «Беломорканала» и треснутый огрызок простого карандаша.

– Значит, Юго-Западная дорога, поворот на Советский…

– Ну да. А потом ответвление на Морской, километре на десятом. И до него еще километров пять.

Бич повернулся спиной к улице, прижал к стеклянной стенке забегаловки сигаретную пачку и стал записывать адрес. Моряк нетерпеливо переминался с ноги на ногу, он явно ждал, когда можно будет попрощаться и разойтись в разные стороны.

Бич записал адрес, оторвал глаза от сигаретной пачки и уже хотел было повернуться и попрощаться со знакомым, как заметил в стеклянной витрине отражение роскошной темно-красной «Тойоты» с тонированными стеклами, подозрительно медленно подъезжающей к «стекляшке». Лицо бича мгновенно напряглось, взгляд стал жестким. Он совершенно незаметным со стороны движением перенес вес тела на левую ногу, чтобы можно было мгновенно рвануться с места на полной скорости.

Так… кажется, лучше пока не поворачиваться, тогда тем, кто в «Тойоте», не видно его лица, а по одетой в драный бушлат спине фиг его узнаешь, тут таких бушлатов двенадцать на дюжину. И вообще, пока не стоит совершать никаких резких движений, чтобы не привлекать к себе внимания. Но это отсрочка на несколько секунд, «Тойота» приближается. Нужно быстро прокачать ситуацию. Может, это все-таки не по его душу? Но откуда здесь «Тойота»? Таким крутым тачкам здесь делать совершенно нечего. И почему так медленно едет, словно высматривают кого? Не иначе все-таки за ним. Слишком долго стоял на виду, на одном месте, какая-то сука, наверное, узнала и успела стукнуть. Интересно кому? Ментам? Спортсменам? Ингушам? Или это воры его выследили? Судя по тачке, скорее «звери» или спортсмены.

Все эти мысли пронеслись в голове Коли Колымы – а это был он – в считаные секунды, пока «Тойота» приближалась к забегаловке. Как только она, скрипнув тормозами, остановилась у дверей, настало время действовать.

– Если хочешь жить – беги, – не оборачиваясь, бросил Колыма моряку, резким движением рванул на себя дверь «стекляшки» и бросился внутрь.

Дверцы «Тойоты» распахнулись, и из нее вылетели два здоровенных коротко стриженных парня в кожаных куртках с пистолетами в руках.

– Это он! Быстро за ним! – раздался бешеный крик из машины.

Парни рванулись к двери «стекляшки», едва не сбив с ног не успевшего ничего понять моряка. К счастью для Колымы, он неплохо знал эту забегаловку, благо еще в те времена, когда работал китобоем, частенько в нее заходил. А вот его преследователи были здесь в первый раз. Из большого зала, в который вела входная дверь, можно было выйти только двумя путями – через эту самую дверь на улицу или через расположенную в противоположном углу дверь на кухню. Колыма сразу бросился именно туда; туда же, потеряв, правда, несколько драгоценных секунд, метнулись его преследователи.

Кухня была очень большая. Собственно, за дверью располагалась не только кухня, а целый лабиринт комнат, кладовок и прочих мелких помещений, начиная с кабинета заведующего и заканчивая служебными туалетами. Но и сама кухня была немаленькая: четыре смежные комнаты, уставленные посудомоечными машинами, холодильниками, плитами, разделочными столами и всевозможной посудой. Эта кухня, кроме всего прочего, обслуживала и столовую судоремонтного завода, поэтому и была такой большой. Здесь Колыма еще не бывал. От входа было два пути: прямо, вдоль разделочных столов, мимо посудомоечной машины, в комнату, из которой доносились запахи готовящейся пищи, и налево, в открытую дверь, за которой был виден короткий коридор и еще одна дверь.

Колыма знал, что где-то здесь должен быть черный ход, но не знал, где именно. Оставалось положиться на удачу.

– Эй, чего тебе тут надо, бичара?! – Здоровенная дебелая тетка в грязном халате и цветастом переднике с большим половником в руках двинулась на него. – А ну, уматывай!

– Где черный ход?!

– Пошел вон, тебе сказали! – не слушая его, заорала тетка. – Петя, иди сюда! Какая-то сука залезла!

Колыма отпихнул ее с дороги и бросился прямо, за холодильники, к двери в следующую комнату. Может быть, выход там? В голове его метеором промелькнула совершенно посторонняя мысль: хорошо, что бабы за базар не отвечают, а то пришлось бы остановиться и эту завалить, чего бы это ни стоило. Она его сукой назвала.

В этот самый момент на кухню ворвались парни с пистолетами. На секунду они в растерянности остановились на пороге, но потом тот из них, что соображал побыстрее, скомандовал:

– Ты – туда. – Он махнул рукой налево, в сторону коридора, а сам бросился прямо.

Тетка с половником, увидев пистолет, отшатнулась и не пыталась ему помешать. Парень пронесся мимо ряда столов и успел увидеть за огромным шкафом посудомоечной машины мелькнувший в следующей комнате бушлат блатного.

– Стой, сука! Пристрелю!

Комната, в которой оказался Колыма, и была собственно кухней. Именно здесь стояли несколько здоровенных плит и готовилась еда. Комната была заполнена паром, поднимающимся из огромных кастрюль и чанов. Стоящая у стены молодая женщина, увидев блатного, отшатнулась, ее глаза испуганно округлились.

Услышав сзади окрик преследователя, Колыма резко пригнулся и прыгнул в сторону. В эту секунду прозвучал выстрел, и пуля, противно взвизгнув над ухом у блатного, врезалась в один из холодильников.

Парень влетел в кухню, чуть поскользнулся на какой-то луже, из-за этого вторая пуля пошла совсем высоко, попав в стену десятью сантиметрами ниже потолка.