– Тронулись, колонисты!

Маячки безумствовали, знаменуя скорое окончание бесконечного перехода. Наша разведка время от времени напоминала о себе то заботливо расчищенной дорожкой сквозь шипастые кусты с приторно пахнущими фиолетовыми цветами в кулак величиной, то зарубками, отмечающими все чаще и чаще встречающиеся следы людей, вышедших из джунглей раньше нас.

Иногда это были втоптанные в мох окурки или стреляные гильзы, которые мы впопыхах могли пропустить, иногда – следы давних маленьких костров, размытые дождями и заросшие неимоверно живучими сорными травами. Без сомнения, мы были далеко не первыми на этой финишной прямой. Кто-то оказался далеко от смертельно опасных болот и степей, где двуногому негде было укрыться от хищников, и поблизости от места «Икс».

Шум прибоя давно был проглочен лесным гомоном.

Я откровенно радовался тому обстоятельству, что поблизости от опорной базы не видно особо опасных представителей местной флоры и фауны. Лишь раз в двух шагах от носилок с густого зеленого полумрака сверху сверзился черный скорпион с добрую овчарку величиной. Спрыгнул ли он сам или был кем-то сброшен, мы не разобрали. Зверюга ушибла клешню, противно зашипела, провернувшись на месте, словно подбитый танк, и была положена на месте скупой очередью, так и не успев приготовиться к нападению или бегству.

Я остановил процессию и весьма грубыми фразами и жестами вывел из эйфории своих спутников, напомнив, что мы не на пикничке в летнем садике. Разговоры смолкли, лица стали сосредоточеннее, оружие в руках вновь заплясало, однако, хвала несуществующим богам, выражение загнанной безнадежной тоски более не вернулось ни к кому.

Час шли довольно-таки ходко, пока боковое охранение не натолкнулось на след. След был как след, залитый темной водицей. Три пальца, острая короткая пятка, когтистая и какая-то цыплячья, полное отсутствие ступни.

Однако размеры впечатляли.

В образовавшуюся после шага неведомого существа яму мы запросто могли положить носилки да еще закидать оставшееся свободным место рюкзаками и вещмешками. Зоолог быстро-быстро зачесал кончики ушей и, наморщив лоб, ринулся в кусты, словно такса, узревшая жирную крысу, я устремился за ним, сжимая автомат и ругаясь на чем свет стоит. Однако наш ученый, словно бы вышедший из-под жюльверновского ехидного пера, ломился вперед, едва не обнюхивая влажную землю и совершенно не глядя по сторонам. В тот раз нарушение походной дисциплины сошло нам с рук – спикировавший нам на голову зверь, обладающий костлявым тщедушным телом, кожаными крыльями и великолепным набором когтей, зубов и шипов, понятия не имел об автоматическом оружии.

Я прервал его затяжной и весьма красивый полет двумя выстрелами.

Незадачливый охотник едва не шлепнулся бездыханным на голову зоологу. Но даже это событие не смогло хоть как-то впечатлить нашего штатного Паганеля. Он стоял в полной прострации над следующим следом того же колосса и, судя по шевелению бледных губ, пытался прикинуть, сколько же метров может быть в его шаге и чему подобен сей зверь.

К отряду его пришлось волочь едва ли не за шкирку.

Кто бы ни оставил эти следы, какими бы размерами он ни обладал, в обозримом пространстве вокруг не было ничего подобного. Следовало спешить, и я быстро пресек начавшиеся дискуссии и повел процессию дальше.

Вскорости меня осторожно окликнул Димон:

– Там впереди, метрах в трехстах, озеро.

– Ему давно пора появиться. – Мне не надо было доставать карту местности вокруг базы, чтобы примерно представлять себе, где мы находимся. – Если это, конечно, не сам залив. Могли и проскочить впопыхах прямо к полуострову.

– Это озеро, Серж. Чуть дальше пройдете, и будете как раз на возвышении – слева озеро, справа, чуть дальше, океан, а прямо – там и база, и людишки собираются. На озере – лодка. Надувная, спасательная! (Я, понятно, вздрогнул.) И в ней трое. В бинокли пялятся вокруг, стволов не видно, я имею в виду – пулеметов с базы. Но на воде дальше к югу самопальные буйки. Значит – сети. Я думаю – никто с собой сети не пер.

– Ага. Значится – кто-то уже вовсю эксплуатирует народное добро. Мотора на лодке нет?

– А что, на базе и мотор должен был быть? Не знал. Хотя – соляра есть… Нет, борта больно уж высоченные. Короче – это и передовой пост, и рыбалка. Что делаем? Поговорим, или дальше нам шмыгнуть, с высоток оглядеться?

– Н-да, задачка. Эй, Тань, становитесь на привал. Уши востро, я пойду оглядеться.

Мне пришлось грубо схватить рванувшегося мимо Малахольного и швырнуть назад.

– Вот доведу до места, и будешь свободный человек. А пока не рыпайся. Остальных тоже касается. Мы не знаем – там мирный туристический лагерь, или вокруг разграбленного поезда хозяйничает какая-то свежеиспеченная банда.

Мы с Димоном пошли.

Я скинул свой рюкзачок, предварительно прихватив с собой оптику и попутно ухмыльнувшись сам себе. Помнится, перед самой отправкой отругал себя за расшатанные в «горячих точках» нервишки и выложил кучу полезных машинок, заменив их консервами да сигаретами, решив – это добро и на краю Вселенной всяко пригодится. Хорошо – военная косточка взяла верх, оптика со мной.

То ли воздух здешний был каким-то особенным, то ли еще что, но меня, всю жизнь высасывавшего по полторы-две пачки злого табаку в день, курить совершенно не тянуло, только на привалах, да и то по привычке, когда кто-то рядом смолил как паровоз.

Вышли на высотку, раздвинули влажные папоротники, и солнечный свет после лесной мути резанул по глазам.

Действительно – озеро.

Или лиман.

По карте, к тому же попавшей в руки всем колонистам за трое суток до отправки, не больно-то и определишь. Ширина в самом широком месте, которое как раз и находилось аккурат напротив нас, – где-то с километр. Длина, наверное, километров пять. От этого места оно, сужаясь и изгибаясь к западу, тянулось на юг и терялось в сизом дрожащем тумане. Дымкой затянут был и противоположный берег, сквозь дрожащий кисель виднелись зеленые пятна редких деревьев. Наш берег, усыпанный крупной галькой и поросший какой-то сиреневой дрянью, напоминавшей отсюда, с опушки леса, плесень на рокфоре, был в двух десятках метров. На спокойной глади действительно покачивался спасательный плотик ядовитых оттенков, чтобы издалека в море было видать.

Кажется, все-таки ни мотора, ни пулеметов.

А вот наведя свою оптическую машинку дальше, я разобрал не только буйки, кстати, сделанные из тех самых коробочек, в которые было упаковано кое-что из мелочей с базы, но и верхушечки капроновой сети.

Так…

Трое из нашего передового охранения оживленно обсуждали, как начнут откручивать головы тем, кто, не дождавшись остальных, приступил к дележке.

– Цыц. Дележкой тут пока еще и не пахнет. Может, кто пришел первым, решил пособить остальным. Юр, одного оставляй тут, другого – вот на ту возвышенность, сам – дуй к отряду, смотри, чтоб там не расползались, Татьяна с Гриней могут не управиться. Я пройду по высоткам меж озером и океаном и поглазею на базу и лагерь.