– Ошибок?! – Метрдотель вздёрнул одну бровь чуть ли не до корней волос и строго глянул на медвежонка. – В меню «Порчестера» не может быть ни единой ошибки!

– Это не ошибки, Паддингтон, – шепнула Джуди, заглядывая ему через плечо. – Просто это по-французски[11].

– По-французски? – изумился Паддингтон. – Ничего себе, а почему?

Мистер Браун торопливо пробежал глазами названия блюд.

– Э‑э… найдётся у вас какое-нибудь лакомство для медведя-именинника? – спросил он.

– Лакомство для медведя? – высокомерно повторил метрдотель. – В «Порчестере», смею вас уверить, найдётся всё, что угодно!

– В таком случае, – сказал Паддингтон, заметно оживившись, – дайте мне, пожалуйста, кусок булки с мармеладом!

Он уже успел осмотреться и пришёл к выводу, что в таком солидном месте должна быть отменно вкусная булка с мармеладом, и ему не терпелось её отведать.

– Простите, сэр, – пробормотал метрдотель, – как вы сказали? Кусок булки с мармеладом?

– Да, пожалуйста, – подтвердил Паддингтон. – И ещё со сливочным соусом[12].

– На ужин?..

– Да, – твёрдо ответил Паддингтон. – Я очень люблю мармелад, а вы сказали, что у вас есть всё, что угодно!

Метрдотель сглотнул комок в горле.

За долгие годы работы в «Порчестере» ему ещё ни разу не приходилось подавать булку с мармеладом, тем более медведю. Он знаком подозвал официанта.

– Кусок булки с мармеладом джентльмену-медведю, – сказал он. – Со сливочным соусом.

– Кусок булки с мармеладом джентльмену-медведю. Со сливочным соусом, – повторил официант и, точно во сне, направился в сторону кухни.

Брауны слышали, как та же фраза прозвучала ещё несколько раз, прежде чем дверь закрылась. Они смущённо поглядывали вокруг, пока другой официант записывал их заказы.

На кухне вдруг поднялась страшная суматоха. Оттуда долетали взволнованные голоса, а один раз дверь даже отворилась, из неё вышел повар в белом колпаке и уставился в их сторону.

– Холодные закуски, сэр. Не желаете попробовать, пока не подали горячее? – проговорил ещё один официант, подкатывая к их столу тележку, уставленную всевозможными лакомствами.

– Холодные закуски – это всякие салаты, – объяснил Паддингтону мистер Браун.

Медвежонок облизнулся.

– Ух ты, сколько всего! – воскликнул он, глядя на тележку. – Спасибо, я с удовольствием попробую.

– О господи! – вздохнула миссис Браун, когда Паддингтон преспокойно взялся за ложку. – Что ты, милый, нельзя есть прямо с тележки.

Паддингтон разочарованно наблюдал, как официант раскладывает закуски.

А он-то думал, что уж сейчас поест вволю! Впрочем, когда на его тарелке выросла целая гора овощей, солений и салатов, увенчанная очень аппетитными серебристыми луковками, он снова повеселел. В конце концов, он бы вряд ли осилил целую тележку.

Остальным мистер Браун заказал суп и рыбу, а мистеру Круберу – особый омлет. Паддингтон уселся поудобнее, предвкушая великое удовольствие.

– Что ты будешь пить, Паддингтон? – спросил мистер Браун.

– Вот у меня тут вода в чашке, – показал Паддингтон.

– Я думаю, мистер Браун, эта вода не для питья, – тактично вмешался мистер Крубер. – Она для того, чтобы окунать лапы, если они вдруг запачкаются.

– Окунать лапы? – вознегодовал Паддингтон. – Но я сегодня уже принимал ванну!

– Ладно, бог с ней, – торопливо замял разговор мистер Браун. – Я сейчас попрошу официанта принести лимонад или что-нибудь в этом роде.

Паддингтон совсем растерялся. Обедать в ресторане оказалось не так-то просто, а тут ещё официанты то и дело сновали туда-сюда и сбивали с толку. Чтобы отвлечься, он опустил нос в тарелку.

– Просто великолепно! – сказал мистер Крубер, доев суп. – Посмотрим, хорош ли омлет. – Он поглядел через стол на медвежонка. – А как вам понравились салаты, мистер Браун?

– Очень понравились, мистер Крубер, – объявил Паддингтон, озадаченно глядя в тарелку. – Только у меня одна луковка потерялась.

– Что потерялось? – не расслышал мистер Браун.

Да и мудрено было расслышать, потому что оркестр заглушал все слова. До сих пор он играл приятную, тихую мелодию, но внезапно разразился страшной какофонией. Судя по всему, виноват в этом был один из саксофонистов, сидевший в первом ряду. Он ожесточённо тряс свой саксофон, пытался в него дуть, но звук получался ужасный. Дирижёр смотрел на беднягу убийственным взглядом.

– У меня луковка потерялась! – повторил Паддингтон. – Их было шесть, а потом я хотел наколоть одну на вилку, и вдруг она куда-то пропала. Осталось всего пять.

Миссис Браун чуть не сгорела со стыда, когда Паддингтон слез со стула и на четвереньках отправился на поиски.

– Хоть бы она недалеко закатилась, – сказала она.

Все посетители глядели в их сторону, посмеивались и только что не показывали пальцами.

– Ого, глядите! – вдруг воскликнул Джонатан, указывая в оркестр. – Вон она, луковка-то!

Брауны обернулись к музыкантам. Саксофонист о чём-то спорил с дирижёром.

– Ну как я могу нормально играть, – горячился он, – если в моём инструменте застряла луковица? И я, между прочим, даже знаю, откуда она взялась!

Дирижёр следом за ним перевёл взгляд на столик Браунов, которые поспешно отвели глаза.

– Только не вздумайте говорить Паддингтону, – предупредила миссис Браун, – а то он пойдёт требовать её обратно!

– Ладно, пустяки, – замял разговор мистер Крубер. – Ага, кажется, несут мой омлет!

Со стороны кухни появился официант с серебряной тарелочкой на подносе. Он поставил маленькую спиртовку возле столика Браунов. Мистер Крубер заказал омлет, который по-французски называется «фламбе», то есть «пылающий», а его положено поджигать, прежде чем подать на стол.

– Я уже и не помню, когда пробовал его в последний раз, – сказал мистер Крубер. – Отменное блюдо!

– Выглядит очень соблазнительно, – согласился мистер Браун, задумчиво покручивая усы. – Надо было и мне такой заказать…