В спальне отвратительно пахло, и я бросилась открывать балконную дверь, недоумевая, почему вонь в моей комнате намного интенсивнее, чем на первом этаже. Впустив в помещение свежий воздух, я наполнила ванну, налила в воду жидкое мыло, надела халат и решила разобрать постель. Сдернула покрывало и невольно завопила:

– Что это, черт побери, такое?

На одеяле, грязные, как шахтеры после многочасовой смены, тихо лежали Диззи и Лиззи. Не моргая, еноты смотрели на меня, а я уставилась на них. Некоторое время мы играли в гляделки, потом я молча сгребла зверушек, усадила их в теплую воду и строго сказала:

– Теперь стирайте друг друга до тех пор, пока шерсть не заскрипит. На бортике полно бутылочек с шампунями, вы прекрасно умеете их открывать.

Пока Диззи и Лиззи приводили себя в порядок, я поменяла белье и проветрила спальню. Затем пришлось тщательно вытирать и сушить феном мокрых любителей сыра. В общем, под одеялом я оказалась лишь в половине первого. Опустила голову на подушку и пробормотала:

– Все, воришки, ступайте к хозяину. Я спать хочу.

Сон начал заволакивать сознание туманом, руки и ноги потяжелели, я зевнула, устроилась поудобнее… И ощутила, как прямо у лица оказалась мягкая шерстяная масса, одуряюще пахнущая жасмином. Потом стало тяжело макушке, и в нос ударил аромат ванили. Еноты от души попользовались моими любимыми шампунями и теперь, очевидно, в знак благодарности, решили остаться у меня на ночь. Сил прогнать нахалов не было. Я заснула, окруженная енотами, и последней мыслью перед окончательным отбытием во владения Морфея было сожаление о том, что я не отняла у Диззи и Лиззи украденную ими из холодильника упаковку сыра.

В районе десяти утра я постучалась в дом Малининых, услышала, как кто-то изнутри отпирает замок, и только тогда сообразила, что мне предстоит спросить у Лены, сохранилась ли у нее прядь волос или молочные зубы погибшей дочки. Ну и как задать убитой горем матери такой вопрос? Может, уйти, пока меня никто не видел?

Створка распахнулась, на пороге возникла горничная. Из моей груди вырвался вздох облегчения.

– Здрас-сти, – сказала Екатерина, – дома никого нет. Елена Сергеевна и Светлана Петровна уехали в полицию, Андрюша в школе. Одна я на хозяйстве.

– Вы ведь давно у Малининых работаете? – спросила я.

– Скоро двадцать лет будет. А что? – насторожилась Катя.

– Скажите, пожалуйста, не хранит ли Лена что-то, принадлежавшее Асе? – забормотала я. – Некоторые мамы отстригают у малыша первый локон и кладут в медальон.

– Нет, – отрезала горничная.

– Может, осталась какая-то Асина вещь? – забубнила я. – Старая соска? Молочные зубки?

– Вы в курсе, что прежний дом хозяев сгорел? – сердито поинтересовалась Катя. – Юрий Иванович в одном белье выскочил, вынес Андрюшу. Все добро Малининых погибло. Простить себе не могу, что в тот день меня с ними не было. Отпуск мне дали, отправили отдыхать в Эмираты на две недели. Я компьютером не пользуюсь, а звонить им хозяева запретили, Елена Сергеевна сказала: «Забудь о работе, купайся, загорай, за все заплачено». Ну, я и выполнила приказ. А когда вернулась…

Екатерина махнула рукой. Помолчав немного, спросила:

– Зачем вам вещи Аси?

Я колебалась некоторое время, но потом рассказала о белокурой прядке, упавшей с ели, и о девочке, посещавшей Малинина. Но о своей встрече с ней промолчала.

Катя перекрестилась.

– Чушь вам в голову взбрела. Мертвые из могил не встают.

– Верно, – согласилась я. – Но Юра-то был не сумасшедший, он видел живую девочку. Вот я и подумала, вдруг она, убегая, оставила волосы на ветке, а они потом упали к моим ногам? Найденный локон доказывает, что Малинину ничего не мерещилось, кого-то он видел. Вопрос: кого? По волосам можно установить личность человека. Я отнесла локон эксперту, а тот, редкостный зануда, желает действовать исключительно по инструкции, которая предписывает исключить из списка подозреваемых Асю. Бред, конечно, но он настаивает на своем, поэтому я и пришла. Надеюсь найти у вас что-то от погибшего ребенка. Понимаю, это звучит по-идиотски, но…

Катя слушала меня, прикрыв рот ладошкой, а тут, не выдержав, перебила:

– Думаете, Ася жива? Приходила к папе? Господи, спаси и сохрани!

– Нет, бедная девочка погибла, – остановила я домработницу. – А Малинин не прыгал сам с балкона. Он упал, когда пытался схватить девочку, которая прикидывалась его дочерью.

– Боже мой! – прошептала Катя. – Вот жуть! Зачем кому-то пугать Юрия Ивановича? Хозяин был очень хороший человек, просто замечательный.

– Ребенок к нему точно приходил, – продолжала я, – но не Ася, кто-то другой. Отец потянулся к малышке и свалился с балкона. Малинина нарочно пугали, смерть Юрия – не суицид, не несчастный случай, а хорошо спланированное убийство, циничное и жестокое.

Я задохнулась от нахлынувших эмоций. Катя начала ломать пальцы на руках.

– Девочка? На дереве? Ночью? Ася была очень маленькой, на четыре года не выглядела. Посторонние люди, увидев ее, очень удивлялись, говорили: «Такая крошечная!» Если на дереве находилась малышка, которую хотели выдать за дочь Малинина, ей должно быть не более трех лет. Как такая крошка могла лазить по елкам?

– Понятия не имею! – воскликнула я. – Но знаю точно: Юра не мог покончить с собой. Прядь волос – единственное доказательство преступного умысла, это улика. Эксперт хочет убедиться, что локон не принадлежал Асе. Понимаю, утверждать, будто к Малинину являлась умершая дочь, абсурдно, но нужно исключить все возможные и невозможные версии. Когда злоумышленника вычислят, локон станет уликой против него. Что-то мне подсказывает, что негодяй срезал его у кого-то из членов своей семьи или у друзей.

Катя выпрямилась и вдруг зевнула.

– Встречаются же на свете сволочи! Убивать таких мало! Очень хочу вам помочь, но не могу. Ничего от Асеньки не осталось. Хотя… Когда она появилась на свет, Юрий Иванович нанял няню, Веронику Егоровну Балкину. Приятная такая женщина, аккуратная, исполнительная. Год она у нас проработала, а потом ее уволили. Недоглядела за малышкой, та чуть в горящий камин не попала. У Вероники было хобби – она делала из бисера колечки, браслеты, цепочки, умела жениха приманить.

– Жениха приманить? – не поняла я. – Вы о чем?

Домработница улыбнулась.

– Наблюдала я, как Ника изделия мастерит, симпатичные получались. А про то, что она привороты делает, случайно узнала. Один раз я приметила, как Вероника через ограду с какой-то теткой переговаривается, берет у нее пакетик, ну и сделала ей замечание. Малининым могло не понравиться, что нянька с посторонними общается. Балкина смутилась, стала просить ничего хозяевам не сообщать. И призналась, что умеет мужиков привораживать. Ей для этого требуются волосы парня, которые надо вплести в украшение. Колечко или браслетик нужно носить не снимая, тогда объект твоей страсти непременно обратит на тебя внимание.