— Пока ничего, но… подождите!

Аларик увидел, как из темноты показалась тонкая, слабая фигура. Она выглядела совсем по-человечески.

Если не считать нескольких обрывков пергамента, приколотых к торсу, бледное тело было почти обнаженным, и босые ноги так неуверенно ступали по обломкам металла, что едва держали существо в вертикальном положении. Обритый череп носил следы повреждений: нижняя челюсть отсутствовала целиком, а вместо одного глаза осталось слезящееся гнездо с ржавыми остатками механической оптики. У существа была только одна рука, а вместо второй — обрубок по локоть, где прежде крепилась механическая конечность.

До Аларика донесся доклад одного из техностражей:

— Это сервитор, сэр. Сборщик мусора.

— Уничтожьте его, — приказал Сафентис.

Техностраж выдернул из поясной кобуры лазпистолет и выстрелил сервитору в голову. Существо вздрогнуло, на мгновение замерло, затем рухнуло на землю. Техностраж, коротко замахнувшись, разбил его череп ударом приклада лазружья.

— Мусорщики опасны, — заметил Сафентис. — Кое-кто из них способен оказать сопротивление. Надо быть настороже, чтобы нас не смогли захватить врасплох.

— У вас есть еще что-нибудь, о чем я должен знать? — спросил Аларик, как только отряд продолжил движение.

— Мир-кузница в этом отношении не похож ни на один мир Империума, — отвечал Сафентис. — Наряду с бродячими рабами-мусорщиками и сбежавшими сервиторами здесь могут оказаться другие преступники и мятежники. Но их численность намного меньше, чем в городах-ульях с такой же плотностью населения.

Ущелье закончилось. Группа Серых Рыцарей и техностражей вышла на небольшое плато. Показания на сетчатке глаз Аларика свидетельствовали о том, что без встроенных в горло фильтров, поглощающих из воздуха вредные и отравляющие вещества, загрязнение атмосферы было бы уже опасным для жизни. Дыхание Талассы стало прерывистым и тяжелым, но Сафентис не выказывал ни малейших признаков неудобства.

— Мы должны общаться на едином вокс-канале, — произнес Аларик. — Если я не могу мгновенно координировать действия воинов…

Но в этот момент они подошли к краю плато. С ровной площадки открывался вид на город, лежащий внизу. И юстициарий Аларик впервые взглянул на один из городов Каэронии.

Хорошо, что мы увидели все эти ужасы, теперь смерть не покажется такой страшной.

Комиссар Йаррик (предположительно), на стенах улья Гадес

Город представлял собой отвратительное смешение черных металлических машин и пульсирующей биологической массы. Словно кто-то живой и огромный пробился из недр планеты и сросся со стальным городом. Снизу, из темных глубин, бугрились круглые выступы мышц, пронизанные гофрированными нитями кабелей и трубами вентиляционных каналов. Из них вырывались клубы зловонного пара. Трубы, обрамленные влажными мясистыми ртами, выбрасывали черный дым. Цепочки мерцающих огней указывали на переходы и пустоты, населенные теми, кто довел Каэронию до такого состояния.

В некоторых местах выступающие группы мышц образовывали над темнотой балконы, виадуки и даже посадочные площадки, окрашенные в черный и багряный цвета. Ядовитыми шипами выступали шпили с сенсорными датчиками. К небу вздымались массивные волноводы, и в тех местах, где они протыкали кожу, на ней появлялись потеки темного гноя. Сооружения изгибались самым невероятным образом — словно огромное существо, заключенное под городом, билось в оковах.

Из глубоких провалов вверх поднимались башни мира-кузницы, оплетенные полосами плоти, словно щупальцами. Архитектура башен представляла смешение готика и индустриального стиля Адептус Механикус, но на этом всякое сходство с городами Империума заканчивалось. Черные стальные шпили настолько срослись с биологической плотью города, что стали похожи на зубы, торчащие из гигантских десен, или на кости ног, обернутые сероватыми мускулами. Округлые выросты вплотную прилегали к гладкостенным небоскребам. С куполов наблюдательных вышек свешивались похожие на щупальца отростки. Между перекладинами скелетообразных строений во всех направлениях тянулись пульсирующие вены. Они выходили, казалось, прямо из стен.

Из длинных, протянувшихся на сотни метров ран и ртов железных горгулий вытекали ручейки зловонной жидкости, собирались в водопады мутной жижи и просачивались в недра города. Башни соединялись между собой мостами из тягучих отростков. Кое-где на биологической плоти, провисшей от груза отмершей ткани, были заметны шрамы и очаги гниения, покрытые язвами величиной с воронку от снаряда.

Когда-то все это было миром-кузницей. Признаки прошлого еще сохранились: массивные зубцы торчали из живой массы, порывы смрадного ветра доносили шум генераторов, на шпилях горели тысячи огоньков. Кое-где на балконах виднелись ограды из зубцов шестерни, как было принято в обществе Адептус Механикус. Из паразитических наростов местами торчали символические половинки черепов. Из стен громоздких прямоугольных зданий выдавались огромные поршни, но теперь они были похожи скорее на жабры гигантских морских чудовищ, чем на рабочие детали двигателей.

Механизмы, которые двигали мир, теперь стали подобны органам одного чудовищно громадного существа, вывернутого наизнанку и наброшенного на влажный стальной город.

Техножрецы и Серые Рыцари выбрались из ущелья и вышли на просторную круглую платформу. Возможно, раньше она служила посадочной площадкой. Платформа выступала из массы городских наслоений: было похоже, что она поднялась из доисторических глубин, как из горного кряжа поднимается тектоническая плита.

— Великий Трон! — выдохнул брат Ликкос.— Охрани нас от этой скверны.

— Молитесь, чтобы Он защитил нас, братья, — сказал Аларик, затем повернулся к Сафентису: — Скажите откровенно, архимагос, вы когда-нибудь видели что-то подобное?

— Никогда.

Сафентис, как обычно, выглядел совершенно невозмутимым, зато Таласса не могла скрыть ужаса. Она прикрыла рот рукой и широко распахнула глаза.

— Вы предполагали, что нам предстоит обнаружить? — продолжал юстициарий.

— Мы знали, что здесь что-то не так, — бесстрастно ответил Сафентис,— но не догадывались, что настолько.

Аларик взглянул наверх. Как он и подозревал, на облаках проецировались оккультные символы. Небо переполняли изображения идолов и письмена на запретных наречиях. Ниже слоя облаков мелькали крошечные тени: возможно, это были гравиплатформы, перевозящие грузы и пассажиров или патрулирующие местность. Небо являло собой апофеоз ереси. Оно переливалось багровыми и серыми оттенками воспаленных ран и было таким же больным, как и сам мануфакториум. Этот город настолько погряз в скверне, что заразил даже небеса.

К техножрецам и Серым Рыцарям присоединились техностражи. Они никак не отреагировали на ужасное видение, а лишь разошлись веером, обеспечивая наилучшую защиту на открытой местности. Хокеспур тоже была на ногах. Она увидела город, и Аларик заметил через щиток скафандра, как от потрясения широко распахнулись ее глаза.