Низ живота скручивало, а внутри росло напряжение. Игнат, продолжая массировать мой клитор, чуть сдвинул руку и засунул в меня палец. Твою мать. Не палец, ох, не палец я хотела там. До одурения хотела его член внутри себя. Стоило только представить, каким великолепным может оказаться его член, и мышцы внутри начали сокращаться все сильнее и сильнее. Меня накрывало. Это был сильный оргазм. Тело после него еще какое-то время вздрагивало, а ноги сводило судорогой. Я пыталась отдышаться и вернуться в реальный мир, где такой желанный мужчина крепко прижимал меня к себе. Попеременно то облизывал, то покусывал мою шею. А откуда-то издали доносилась мелодия сотового телефона. Не моего. Телефон не умолкал. А ко мне потихоньку возвращалась способность здраво мыслить и твердо стоять на ногах.

— Прости, — прошептал он осевшим голосом. — Скорее всего что-то срочное, я должен ответить.

Подхватил меня на руки и аккуратно отнес на диван, расстояние до которого было настолько небольшим, что я совсем не успела насладиться теплом его объятий.

Игнат ушел в соседнюю комнату. На экране телевизора вовсю мелькали финальные титры, а в голове образовался вакуум. Вопреки всем странностям сегодняшнего дня мне было хорошо. Безмятежное состояние легкости и приятной опустошенности. Разговор Игната затягивался, а меня все сильнее и сильнее начало клонить в сон, с каждым разом поднимать веки становилось тяжелее.

Уже погружаясь в сон, почувствовала его руку на своем подбородке и легкое поглаживание по щеке. Приоткрыла глаза и встретилась с черными глазами волка, в этот момент особенно четко поняла, что он не человек. Его глаза сверкали еще ярче чем обычно, и их переполняло желание, первобытное, дикое желание.

— Я так тебя и не поцеловал, — произнес он тихо.

Погладил большим пальцем мою нижнюю губу. «Который раз за этот день?» — только и успела с легкой заторможенностью задаться вопросом, как почувствовала его губы.

Он целовал меня с напором, посасывая и облизывая губы. Намеки на малейший сон пропали, мне хотелось наслаждаться поцелуем дальше. Игнат подчинял меня своими губами, клеймил и не оставлял шансов передумать или сбежать. Такой поцелуй не мог не вести за собой продолжение. Да и не поцелуй это вовсе, а что-то более чувственное, интимное… Как будто мы уже занимались с ним сексом, и ощущения наши были на грани.

Только в моей жизни всегда все через одно место потому, и продолжения не последовало.

— Прости, — хрипло повторил Игнат. — Мне очень срочно нужно ехать.

Я прикрыла глаза и промолчала, говорить что-либо не хотелось.

— Подождешь меня здесь? Или пойдешь к себе?

Не знаю, чего он хотел, поэтому открыла глаза, посмотрев на него. Ответа, как надеялась, не увидела.

— Ты скоро вернешься? — с надеждой спросила.

— Не знаю, скорее всего, придется уехать из города.

— Ну тогда пойду к себе, — попыталась говорить бодрым голосом.

Он не должен понять, что я расстроилась, я и так сильно раскрылась перед ним, открываться еще сильнее нельзя.

— Хорошо, — кивнул своим мыслям, погладил мою щеку и поднялся. — Дверь захлопывается снаружи, ключи не нужны, — мотнул головой, — ты, наверное, это и так знаешь. Полежи пока, отдохни, как появятся силы, — ухмыльнулся, — просто захлопнешь за собой дверь.

Уходя, остановился в дверном проеме и добавил:

— Мне действительно очень нужно ехать.

— Я поняла! Все норм, — делано улыбнулась и отправила ему воздушный поцелуй. — Иди уже.

Потянулась на диване с закрытыми глазами. Двигаться совершенно не хотелось, лень полностью отвоевала тело и мне ничего не оставалось, как задремать хотя бы на пару минуточек.

Очень страшно было выкладывать сегодняшнюю проду. Такой откровенный текст я пишу впервые…) Надеюсь получилось вкусно, а не пошло…

Желаю вам хорошего солнечного воскресного настроения и приглашаю всех, кто не подписан на мою страницу в мой первый блог, где я поделилась с вами своими планами на будущее.

Мой первостепенный долг — это благополучие клана. Истина, которой я следовал с десяти лет. С тех самых пор, как меня, дикого волчонка, спас от расправы старший сын альфы. И никогда я не сомневался в правильности своих убеждений до сегодняшнего дня.

Чего мне только стоило оторваться от нее, причем оба раза. Когда ушел упаковать в целлофан ее волоски, вырванные в такой восхитительный момент, оставив изнемогающей в ожидании поцелуя.

И сейчас, с каменным стояком, когда в ушах до сих пор слышались ее мягкие и тихие стоны, мне приходилось ехать за рулем, черт знает куда.

Из Татьяны Назимовой получилась бы отличная шпионка, а мне вся эта история начинала порядком надоедать. Я уважал и был безмерно благодарен своему альфе, но женщин, окружавших его, на дух не переносил. В мои мысли ворвалась трель телефона. Взглянув на экран, я если и удивился, то лишь самую малость. Ведь, как говорится, говно вспомнишь…

— Слушаю.

— Бу, какой ты серьезный, — послышался женский голос на том конце линии.

— Лекса, ты по делу или просто так?

— Хотела поинтересоваться, правда ли, что ты кинул Виту как раз перед показом?

— Ясно, просто так, — тяжело вздохнул, — мне некогда.

— Романов, тебе всегда некогда, тоже мне, деловой.

— Александра! — угрожающе рыкнул.

— Я хотела сказать, что нам пора объявить о наших отношениях.

— У нас нет никаких отношений, — отчеканил, раздражаясь с каждой секундой все сильнее.

— Я тебя умоляю, наша свадьба — вопрос времени, — фыркнула она в трубку, что-то зашуршало и бахнуло, — папе с каждым днем становится все хуже, — произнесла она ровным тоном, не скрывая своего отношения к этому.

— А ты и рада? Лекси, что ты за дочь такая? Я ищу твою мать, ты же даже не поинтересовалась, как продвигается дело. — С каждым словом я говорил все громче и громче. Меня очень трудно вывести из себя. Но тема отношений Назимова с дочерью меня страшно раздражала, и я не мог оставаться равнодушным. — Отец подцепил неизвестную заразу. А все, чем занимаешь ты, это прожиганием собственной жизни, сбором тупых сплетен и непрекращающимися попытками меня на себе женить. Мне жаль нашего альфу, а тебе, должно быть…

Она меня не дослушала, сначала пыхтела от недовольства в трубку, а потом и вовсе кинула ее.

Дочь Назимова была полукровкой без зверя, его ахиллесовой пятой и единственной наследницей. Он до сих пор пытался нас поженить, хотя давно понимал, что я не допущу этого. Я готов перенять ответственность за клан, когда его не станет, готов поддерживать целостность территорий и порядок, но ни за что на свете не пущу в свои дом и жизнь эту змею. Николай почти смирился, но Татьяна с Александрой не желали успокаиваться, чем наталкивали меня на мысли не только об их сучьем характере, но и непроходимой тупости.