Итак, она пообещала, что больше не станет обманывать его. Потом рассказала ему о своем одиноком, печальном детстве. Джеффри слушал, крепко держа ее в объятиях. Он чувствовал, что любит ее все сильнее, и терпеливо ждал, когда она сделает еще одно признание – ведь Джулия говорила, что у нее не было другого мужчины, кроме него.

Но она так ни в чем и не призналась. Ложь осталась. Джулия лишь заглядывала в его выжидающие любящие глаза, а потом покраснела, потому что взгляд его был чересчур внимателен. И Джеффри не стал настаивать, не стал объяснять, что он просто не мог иметь детей. Не хотел портить тот волшебный день, когда они были заняты любовью и мечтали о будущем.

А что, если Джулия сказала правду? Если за последние одиннадцать лет все изменилось? Что, если женщина, которую он так сильно любил, действительно носила его ребенка?..

– Когда мне было пятнадцать, я переболел свинкой, осложненной впоследствии орхитом, – рассказывал Джеффри врачу в медицинской лаборатории Калифорнийского университета за пять дней до свадьбы. – Тогда доктор сказал, что из-за перенесенной инфекции проба моей спермы оказалась слишком низкой. Он добавил, что с годами скорее всего ничего не изменится.

– Да, ничего не изменилось, – подтвердил специалист.

– О! – только и смог произнести Джеффри – он так надеялся.

– Насколько я понял, вы не смогли зачать ребенка?

– Вообще-то я не пробовал.

– Вот мы и не знаем, – отозвался специалист.

– Не знаем? – Одиннадцать лет назад опытные специалисты употребили красноречивые термины «стерильный» и «неспособный к оплодотворению». Ужас матери говорил об одном: Джеффри Кэбот Лоуренс никогда не сможет передать свою голубую кровь наследнику. – Правда, некоторые врачи рекомендовали мне предохраняться до тех пор, пока не появится необходимость зачать ребенка. Однако, по-моему, они советовали это лишь потому, что у моей матери был просто отчаянный вид. Казалось, она убьет любого, кто скажет еще что-то неутешительное.

– Может, так все и было, – еле заметно улыбнулся доктор. – Видите ли, лишь один сперматозоид из миллионов оплодотворяет яйцо. Когда же в этих миллионах живых меньше нормы, то зачатие обычно не происходит. Однако поскольку сперма все же попадает в подходящую среду, то я бы тоже посоветовал вам предохраняться.

– То есть вы хотите сказать, что шанс вообще-то есть?

– Да, есть. Только он ничтожно мал.

– И зачатие в принципе возможно?

– Врачи никогда не говорят «никогда». Мы, как и все люди, верим в чудеса.

– Что ж, поживем – увидим.

– Но, Джеффри, у вас есть шанс зачать ребенка при помощи новой технологии. Прежде нам казалось, что дети из пробирки – это нечто из области фантастики. Однако в прошлом году в Англии родилась Луиза Джой Браун.

Конечно же, Джеффри было известно об этом и о потрясающих достижениях медицинской науки, но… ему нужно было чудо.

А Джеффри Лоуренс не верил в чудеса. Во всяком случае, журналист, чей дисциплинированный, логичный мозг привык доверять только фактам, не мог поверить в чудо. Однако сам факт того, что Джеффри Лоуренс по-настоящему полюбил, разве это не чудо? Разве мог он прежде поверить, что такое возможно?

Сердце Джеффри как-то мгновенно, без колебаний полюбило Джулию. И вот теперь это же сердце подсказывало ему с радостной уверенностью: чудо уже свершилось.

Ведь чудесен даже сам факт того, что ребенок Джулии мог быть его ребенком! Просто надо принять это как должное и больше не сомневаться.

Просто… Это будет так же просто, как полюбить ее, так же радостно, так же чудесно, так же правильно…

Последний уик-энд перед венчанием Джеффри с Джулией провели в романтическом Кармеле. Они занимались любовью в очаровательном номере гостиницы «Пайн инн», гуляли по Пеббл-Бич, умилялись играми живых выдр, бродили по экстравагантным магазинам на Оушн-авеню.

Джеффри предложил поехать в Кармел, потому что Джулия ни разу там не бывала. Он знал, что ей там понравится; к тому же в памяти у Джеффри сохранились изящные золотые украшения, изготовленные талантливыми местными мастерами. Поначалу Джулия отказалась от бриллианта, но в ее милых глазах вспыхнула надежда, когда он предложил ей весьма необычное обручальное кольцо.

Джеффри хотелось, чтобы кольцо было необыкновенным и символизировало силу их любви. Джулия считала, что достаточно купить обычные золотые кольца. Впрочем, увидев пару колец, сделанных из белого и желтого золота, девушка восхищенно ахнула. Узкие ленточки двух видов золота нагрели и искусно переплели, отчего они, чуть подплавившись, слились воедино. Навсегда…

Меньшее из двух колец было удивительно миниатюрным, словно его специально изготовили на хрупкий пальчик Джулии. Джеффри надел колечко на ее безымянный палец, и оно засверкало, будто нашло свою единственную хозяйку. А второе кольцо было как раз по размеру Джеффри.

– Ты собираешься носить кольцо? – поинтересовалась Джулия, увидев, как он надевает его на палец.

– Конечно, дорогая, – ответил Джеффри удивленным лавандовым глазам. – Разве ты не знаешь, как горд я буду показать всему миру, что ты – моя жена?

– Но больше никаких подарков, никогда, – предупредила Джулия Джеффри через четверть часа.

Они уже были в пустынном парке в двух кварталах от Оушн-авеню. Обручальные кольца лежали в кармане его жилета. Джеффри крепко держал Джулию за талию, когда они остановились под аркой цветущих глициний цвета ее глаз.

– Мы будем целиком отдавать друг другу себя и нашу любовь.

– Как твой будущий муж, я оставляю за собой право засыпать тебя подарками. – Его глаза стали серьезными, когда он тихо добавил: – Но ты не должна мне ничего дарить, потому что ты – самый лучший подарок.

– Нет, ты, – улыбнулась Джулия.

– Нет, ты, – возразил Джеффри, осыпая ее лицо поцелуями. – Знаешь, мне хочется устроить тебе божественный медовый месяц. Может, это будет трехнедельное романтическое путешествие по Европе? – предложил он.

– А разве каждый день нашей совместной жизни не будет медовым месяцем?

– Разумеется, будет.

– Так к чему же ехать в Европу?

– Я не понимаю тебя, Джулия, – удивился Джеффри.

– Я никогда не летала на самолете.

– И ты боишься летать, – догадался он.

– Да. – Она слегка пожала плечами.

– У нас впереди вся жизнь, дорогая. В один прекрасный день, когда ты будешь готова, мы полетим туда вместе.

Когда-нибудь им вместе удастся пересилить ее страх перед полетами, в этом Джеффри был уверен. Но нечто другое по-прежнему смущало его: в ее лавандовых глазах появлялось какое-то странное выражение, когда он говорил ей о своей любви. Будто она все еще не верила в это.

– Знаешь, ты, конечно, и без этого романтична, но я подумал, что на кольцах необходимо что-нибудь выгравировать. На твоем колечке я велю написать: «Джулия, я всегда буду любить тебя. Джеффри».