В обратном направлении в Москву ехать быстрее. За сорок минут добрались до отеля, который располагался недалеко от Кремлевских стен. Притормозив на парковке, Сергей спросил:

– Ты со мной?

– Здесь подожду.

– Я задержусь, нужно поговорить с начальником службы безопасности.

– Тогда я – домой.

– Вызвать такси?

– Зачем такси, отсюда маршрутка ходит. Почти до самого дома. Ты скоро?

– Не знаю.

Они одновременно вышли из машины и направились в разные стороны: Сергей – в отель, Полина – к автобусной остановке.

– Много перевели? – спросил Сергей, забирая конверт, такой же, как в прошлый раз.

– Пришли бы завтра, было бы больше, – ответил Кирбик.

– Переведете еще?

Эдуард Васильевич вежливо улыбнулся:

– Как обещал. Теперь мне и самому интересно.

– Иванов здесь? – спросил Дуло.

– Недавно прошел к себе.

Сергей на ходу расстегнул папку, чтобы засунуть туда конверт. По лестнице мимо него пробежал какой-то мужчина. Сергей обернулся и, узнав Иванова, крикнул:

– Вадим!

Не обратив на оклик никакого внимания, тот выбежал в вестибюль.

Сергей сунул папку под мышку и бросился вслед за ним. Оглядевшись, будто кого-то искал, Иванов выскочил из отеля и побежал куда-то по улице. Через несколько минут вернулся мрачный. Сергей поджидал его в вестибюле.

– В чем дело?

Вадим Иванов отдал ему помятый листок, который держал в руке, а сам направился к стойке ресепшен. За ним туда подошел Сергей.

– Что это? – Он расправил лист и спросил еще раз: – Кто это?

– Не узнаешь?

– Нет.

– Тот тип, что приходил к старику. Я случайно увидел его на мониторе охранника.

– Когда?

– Только что. – Иванов забрал у Сергея листок и показал его девушке на ресепшен: – Юля, этот человек к тебе подходил?

Она взглянула на черно-белое изображение.

– Да, просил позвонить в триста пятый.

– И ты позвонила?

– Нет. Я сказала, что там никого нет, номер пока опечатан.

– Юля… – Иванов пристально смотрел в глаза девушки, – разве я не просил тебя срочно звонить в охрану, если кто-то спросит про старика?

– Так он про старика и не спрашивал.

– Он же просил позвонить в триста пятый… – вышел из себя Иванов.

В ясных глазах девушки не появилось ни тени сомнения.

– Вот. Я же сказала, про старика-то он – ни полслова.

Вадим выдержал паузу, во время которой вынул из кармана платок и громко высморкался. Складывая платок, тихо, почти по слогам спросил:

– Что было после того, как ты сообщила ему эту хрень?

Юлино личико дрогнуло.

– Почему хрень? – растерянно спросила она.

– Потому что! – взревел Иванов, однако, заметив, что на них обращают внимание, тут же понизил голос: – Я тебе потом объясню.

В разговор вмешался Кирбик:

– Простите, это моя вина, не углядел. – Он перевел глаза на Сергея. – Тот человек подошел, когда мы с вами разговаривали. Он стоял за вашей спиной, в нескольких метрах. Я краем глаза видел его, но не узнал.

Иванов, не слушая Кирбика, снова спросил девушку:

– Что было потом?

– Он ушел.

– Очень хорошо. Потом он ушел. – Взглянув на Сергея, Иванов коротко бросил: – Идем.

В комнате охранника он показал небольшой фрагмент записи с камеры наблюдения. Сергей увидел, как в дверях появился лысоватый мужчина с хвостиком. Глядя на то, как он подходит к стойке ресепшен, Дуло спросил:

– Уверен, что это тот самый?

Иванов ткнул пальцем в другой монитор, где на кадре застыли Пиньера и его визитер.

– Точно он. Я когда увидел, сделал увеличение, распечатал и сразу рванул вниз, но не успел. Что было дальше – сам видел.

– И где нам его искать?

– Если бы знать…

– Ладно, по крайней мере теперь у нас есть его фотография.

– Слава богу, успели установить новые камеры…

– Это – вовремя, – подтвердил Дуло. – Распечатай несколько экземпляров, увезу в комитет, пускай в базе поищут.

В маршрутку заскочил мужчина лет тридцати. Невысокий, волосы забраны в хвост, в темных очках, за которыми не было видно глаз. На узких, почти женских плечах – джинсовая курточка, из-под которой вываливался дряблый живот. Ноги толстые, при этом сам – далеко не толстяк.

Вместе с пассажиром в салон заползла липкая вонь дешевого парфюма, с ходу подавившая запах бензина.

Полина нехотя убрала сумку. Мужчина плюхнулся рядом с ней, продолжая говорить по телефону. В ответ на просьбу передать водителю деньги буркнул:

– Собер-р-ите со всех, потом пер-р-р-редавайте… – картавил он за троих.

Поскольку собирать было не с кого, деньги уже собрали, водителю передали деньги и без него.

Чувствуя жуткую неприязнь, Полина без стеснения изучала лицо пассажира. Нос его выглядел бутафорским и казался приделанным к массивной оправе очков. Щеки, лоб и мясистые губы лоснились масляным блеском. На макушке светилась круглая плешь.

Он продолжал говорить, сильно грассируя:

– Я свои деньги все равно получу. А если говоришь, что сучка твоя виновата, скинь по СМС ее адресок. Скинь-скинь. Мы эту мразь… Запомнит раз и навсегда.

Он угрожал и ругался, как будто в маршрутке никого не было. Все слушали и молчали.

В его манере все было мерзким: картавая речь, суетливость, агрессия. Закончив разговор, картавый снова набрал номер:

– Это я… – Ему что-то ответили, и он втянул голову в плечи. – Понял… Все понял.

Разговор закончился. Вслед за ним еще один звонок.

– Дай Леху. Спит? Разбуди. Он всегда просыпается, когда я звоню. Буди-буди. Он подходит к телефону, когда я… – Картавый на мгновенье прервался, чтобы крикнуть водителю: – На Антонова-Овсиенко останови, – и снова заговорил в телефон: – Ну, давай, иди его разбуди…

В это время маршрутка остановилась, и он выпрыгнул.

Вонь исчезла вместе с ее носителем. В маршрутку зашла ангелоподобная девушка и села на его место. Полина еле сдержалась, чтобы ее не согнать. Ей казалось, что сиденье пропиталось негативом и вонью.

Она отвернулась и стала смотреть в окно. Сквозь стекло Полина разглядела недавнего пассажира, который переходил улицу. Двигался напористо, энергично, как будто стремился на чей-то зов. Не переставая разговаривать по телефону, резко взмахивал бумажным пакетом из «Макдоналдса».