— Я о нем забочусь, — серьезно ответила Василиса. — И то, как поступали те, другие, тому подтверждение. Ему такие не нужны.

— А вы, значит, знаете, что ему надо? — я сложила руки на груди и усмехнулась.

Предполагалось, конечно, я буду вести себя ниже травы, тише воды, но тут уж извините. Я совсем несогласна с таким положением дел. Это уже попросту за гранью!

— Я его вырастила. Я, а не отец или мать, что рада была избавиться от своего ребенка, — почти зашипела женщина. — И ты думаешь, я не знаю, что ему надо? Да лучше меня, его никто не знает!

— Думаю, он сам, — я покачала головой и даже немного пожалела Василису.

Она посвятила жизнь братьям, а те воспринимают заботу наказанием. И врагу не пожелаешь такого…

Я тяжело вздохнула, вспоминая этот бессмысленный спор, и поднялась. Спать уже точно не хотелось. Да и, сон на голодный желудок сказался — теперь очень хотелось что-нибудь проглотить, можно даже не жуя.

Но еще больше хотелось забраться в душ. И привести мысли

Настроив подходящую температуру, залезла под воду, с наслаждением подставляя под поток лицо. Как же я люблю такие минуты покоя. Когда ни перед кем не надо оправдываться, ничего никому не обещать, а просто быть самым счастливым человеком на Земле.

Уже со свежими силами, спустя двадцать минут, я отключила воду и вылезла из ванны.

Закутываться в полотенце или халат совсем не было желания, телу было хорошо и так.

Вытерев голову, я тряхнула гривой еще мокрых волос, стараясь руками расчесать их по всей длине.

Лишь после этого протерла рукой запотевшее зеркало, замечая за своей спиной взлохмаченного мужчину на пороге ванны.

Андрей

Кто бы неделю назад сказал, что я буду беситься по поводу того, что Николаев стал серьезен. Не то, чтобы засмеял за такую мысль, я бы еще поспорил, что быть такого не может. И с треском бы проиграл.

Сейчас, сам не понимая причины, вспоминал серьезный взгляд друга, его невеселый смех. Да, он юрист, взрослый человек и все такое, только я с ним вырос.

И, если раньше я готов был убить его за шуточки и вечное неуместное веселье, теперь напротив готов был возненавидеть за серьезные и даже грустные глаза. Да и фраза, сказанная им во время телефонного разговора с кем-то из старых любовниц, заставила проснуться чуть свет от кошмара. Шутка ли, когда тебе снится поле боя, и друг, истекая кровью на твоих руках, заявляет: «Я устал, давайте без меня, я ухожу».

Да, это был всего лишь сон, но проблем-то действительно хватало. Только решать их не то, что не было желания — тут вовсе хотелось выть в голос, с головой спрятаться под одеялом от осознания, что я уже ничего не понимал в происходящем. Вот забраться, как Слава любил делать в раннем детстве, и заявить «Я в домике!». И все, никого не слышу и не вижу.

Младшему это всегда хорошо удавалось, и ведь сейчас практикует все это с твердой политикой пофигизма и эгоизма на все, что мешает ему радоваться жизни. Мне бы такому поучиться, мастер-класс, что ли, взять? И проблем станет меньше.

Не дело вот так просыпаться от своих мыслей ни свет, ни заря, когда можно спать и спать. Да, мне сегодня еще работать. Это, не считая разбора фотографий, для отправки Ваське. Но я спокойно мог позволить себе спать часов до десяти. И вот, спрашивается, зачем проснулся?

Посчитал овец для большей вероятности возвращения сна. Но, когда сотая овца канула в никуда, тяжело вздохнул и встал, уже мечтая о душе. А поспать успею еще. Лучше прогуляюсь, чем буду находиться в состоянии бреда.

Пробираясь в полумраке квартиры, старался подавить зевоту. Поднять-то меня подняли, а вот разбудить забыли. Протирая заспанные глаза, открыл дверь в ванную, чтоб включить воду, но прежде чем лезть в душ, прикинул, не пойти ли включить кофеварку. Без кофе мысли явно не соберутся в кучу, так и будут вяло перетекать с одного на другое в вязкой полудреме.

Первое, что поразило — это свет. Я что, не выключил его вечером? Быть такого не может!

Убрал руку от глаз и замер, разглядывая обнаженную женскую фигурку в своей ванной.

Сердце пропустило несколько ударов, то ли от испуга, то ли от не вовремя посетившего желания. И только спустя несколько секунд пришло прозрение — Машка! Я же о ней напрочь забыл!

Тут девушка, до этого не замечавшая моего присутствия, протерла рукой зеркало и замерла, глядя на меня в отражении.

Я ожидал визга, оскорблений, да всего, что угодно. Но глаза все равно успевали рассматривать, как выяснилось, весьма соблазнительное тело — когда еще такая возможность представится?

Да, правильнее было выйти, закрыть дверь и извиниться. Но я даже не мог шагу сделать, словно нагота Марии приворожила, приклеила мои ноги к полу. И взгляд так и блуждал по соблазнительной фигуре девушки, впитывая каждый изгиб правильных женских форм.

Машка же немного наклонила голову набок, изучая мою реакцию. Кажется, она совсем не стеснялась собственной наготы, как и моего присутствия. Все тоже ничего не выражающее лицо, спокойный взгляд.

— Ты что-то хотел? — негромко спросила Мария, будто не она стояла передо мной, в чем мать родила.

Я почувствовал, как кровь приливает к лицу то ли от гнева, что меня и за мужчину не держат, вон как спокойно реагируют, то ли от смущения, что поймали за подглядыванием. Не хватало еще, чтобы считала меня вуайеристом!

Сглотнув, я закрыл глаза, понимая, что надо просто сделать шаг назад и закрыть дверь.

Но вместо этого вновь взглянул на свою будущую жену.

— Душ принять. Ты скоро? — пытаясь подражать ее спокойный тон, ответил на вопрос, мысленно молясь, чтоб так и было.

Только вот как, если внутри все с ума сходит.

— Минут десять, — проинформировала, берясь за зубную щетку.

— Хорошо.

Какое там хорошо? Да ни хера нехорошо!

— Кофе будешь?

— Не откажусь, спасибо, — кивнула, и одарила новым выжидающим взглядом, что мог обозначать лишь одно — «выметайся ты уже».

— Ок.

У меня пальцы горели от желания еще и потрогать, чтобы убедиться, что не сплю.

Вновь окинул взглядом ее тело. И только после этого, сделав над собой усилие, отступил назад и закрыл дверь, клянясь, что сегодня же куплю и поставлю на дверь щеколду.

Стоило между нами оказаться преграде, я позволил себе тихо выдохнуть сквозь плотно стиснутые зубы. Будто это могло унять разгулявшиеся мысли.

О чем я, вообще, думал, затевая этот балаган с игрой в семью?! Бежать, просто бежать…

Только уже поздно, все карты брошены. Как бы ни хотел отмотать назад, поздно отступать.

Черт, а чего я на самом деле хочу?