Все упавшие на пол книги воспарили, как птицы. Раскрытые обложки стали крыльями, раскрашенные под мрамор форзацы – брюшками, и они кружили под потолком, роняя закладки, письма и банковские чеки, лежавшие между страницами, и то и дело ныряя вниз, из-за чего девочке приходилось пригибать голову.

Ворон явно наслаждался плодами своего волшебства. Он издал резкое «кхе-кхе-кхе», похожее на скрипучий смех, и произнёс:

– Ус белого кота, Серен!

Девочка уже держала ус в руке. Она кинулась вперёд и, не зная, что делать, коснулась им лица Солдата.

Результат оказался ошеломительным. Солдат замер как каменный и в ужасе уставился на неё. Палочки в его руках уменьшились, барабан упал и укатился в угол.

Ворон сложил крылья.

– А, теперь ты уже не такой смелый, да?

Солдат поднял голову. Тени порхающих книг-птиц носились по его тонкому лицу. Красный мундир стал выцветать, из карманов порошком посыпалась пыль, глаза засияли ярче, волосы посеребрились ещё больше.

Он прошептал:

– Так нечестно…

– Даже не заикайся о честности. – Ворон взлетел и присоединился к снующей по библиотеке стае. – Позабавился – пора вернуться в коробку, игрушечный человечек.

– Нет…

– Да. – Ворон спикировал, приземлился на стол и, с визгом тормозя, подъехал вплотную к Солдату. Закрыв блестящие глаза, он произнёс одно-единственное слово.

Серен удивлённо заморгала и почувствовала головокружение.

Комната вокруг неё завертелась.

Потому что слово состояло не из гласных и согласных звуков.

Оно было похоже на рокот речного водопада.

Или на грохот катящихся с горы камней.

Или на завывание зимнего ветра в далёком лесу.

Серен задрожала.

Перепуганный Солдат кинулся к двери, но с каждым шагом становился меньше и меньше и наконец через несколько секунд совсем усох и распался на мельчайшие частицы; от него остался лишь пыльный след и крошечный коричневый предмет, прокатившийся по ковру.

Ворон сделал триумфальный круг.

– Ты нашла серебряную коробку? – спросил он у девочки.

– Да, но…

– Просто положи в неё эту штуковину, девочка!

Серен присела, взяла странный шарик и с любопытством осмотрела его.

– Это же всего лишь фундук!

– Вот именно! Скорее, клади его в коробку. Никогда не знаешь, чего ждать от этого народца. Порой они способны возвращаться, что очень раздражает!

Серен бросила орех в коробку; там он закатился в угол и замер. Девочка плотно закрыла крышку.

Ворон с самодовольным видом произнёс:

– Один готов. Осталось двое.

– Трое, – вполголоса уточнила Серен.

Книги стали устраиваться по своим местам. Как скворцы на закате, они спускались на полки, складывали крылья и садились плотными рядами. Ещё немного потрепетали, стряхнув пыль со страниц, и застыли.

Внезапно они снова превратились в обычные книги, стоящие на стеллажах в библиотеке, и о происшедшем напоминали лишь пыльная дорожка на полу да маленький игрушечный барабан в углу.

Серен села на пятки.

– Это было совершенно фантастическое зрелище! – воскликнула она.

Ворон повёл крылом.

– Ничего особенного.

– Нет, правда, ты был такой…

– Серен, дорогуша! Ты здесь? – Дверная ручка сильно задёргалась. – Впусти меня. Я знаю, что ты опять безобразничаешь!

– Это миссис Ханибон! – Серен вскочила и огляделась. – Тебе нужно спрятаться! Скорее! Сюда!

У камина стояло медное ведёрко для угля. Ворон посмотрел на него убийственным взглядом.

– Ты же не думаешь, что… Нет, только не это. Опять!

– Поторопись! Нельзя, чтобы она тебя обнаружила!

Ворон вызывающе надулся и открыл клюв, чтобы презрительно каркнуть, но девочка поспешно схватила его и засунула в ведёрко. Она подбежала к двери и, провернув ключ в замке, бросилась назад, схватила с полки книгу. Когда дверь открылась, девочка уже сидела и читала.

– Сами посмотрите, Дензил, – громким печальным голосом произнесла миссис Ханибон, открывая дверь. – Вот увидите: она разбросала все книги. Грохот стоял на весь дом. Я была в ужасе. А бедный Томос так старался прилежно учиться…

Дензил вошёл и, оглядевшись, посмотрел на Серен. Девочка мило ему улыбнулась.

За дверью гувернантка громко и вкрадчиво продолжала:

– Это наверняка от зависти, потому что милый Томос…

– Книги на месте, – неприветливо буркнул Дензил.

– Что? Но ведь я слышала…

– Взгляните сами. – Маленький человек отступил, пропуская гувернантку в комнату.

На мгновение воцарилась тишина. Серен, приняв самый невинный вид, с удовольствием ждала, что же будет дальше.

В комнату просунулась большая кудрявая голова миссис Ханибон. Острые глаза тщательно осмотрели комнату: аккуратно расставленные на полках книги, спокойно читавшую Серен – и чуть округлились от изумления.

– Здравствуйте, уважаемая миссис Ханибон, – произнесла Серен.

Гувернантка нахмурилась.

– Но…

– Как видите, в библиотеке чистота и порядок, – сказал Дензил. – Видимо, вы слышали какой-то другой шум.

– Но…

– Мне надо идти. И, кстати, Серен, bach, мне нужно съездить в деревню, а Гвин занят. Помоги мне, голубушка.

– С радостью, Дензил! – Серен отложила книгу и вскочила, позабыв обо всём.

Маленький человек бросил ей из-под копны волос предупреждающий взгляд.

– Имей в виду, это наказание за твоё вчерашнее поведение.

– Я не думаю, что… – начала возражать миссис Ханибон.

Но Серен уже протиснулась мимо неё и поспешала за Дензилом по скрипучим половицам коридора. Оглянувшись, она увидела, что рассерженная гувернантка зашагала по направлению к классу.

Серен довольно усмехнулась: больше никакой барабанной дроби по ночам!

Один готов, осталось трое!

По пути в деревню девочка повторяла эти слова про себя как лозунг. Она была так рада, что пела, болтала и не замечала молчания Дензила.

Дождь перестал, небо прояснилось, и деревья торжественно шелестели красно-коричневой, золотистой и бледно-зелёной листвой; горные склоны покрывало сшитое осенью пёстрое лоскутное одеяло. И воздух был таким свежим и ароматным!

В глубоких колеях на лесной дорожке стояла вода.

Двуколку клонило из стороны в сторону, и Дензил пробормотал: «Пошла, родимая», поскольку прямо под копытами лошади по дороге разгуливал фазан.