Та же «чайная пара» – фарфоровый китайский чайник «верхом» на самоваре.

А в Англии «чайной парой» назывались чашка и блюдце. Просто и без затей.

Когда в Россию пришла мода на японскую культуру, у этого словосочетания появилось новое значение. «Чайной парой» стали называть традиционную посуду для чайной церемонии: узкую высокую фарфоровую чашку без ручки (вэнсянбэй), символизирующую небо, и низкую широкую чашку или пиалу также без ручки (чабэй, еще ее называют пиньминьбэй), символизирующую землю. Во время церемонии чай наливают из чайника сначала в вэнсянбэй, заполняя его примерно на две трети. После этого его накрывают чабэй. Затем пару переворачивают «вверх тормашками» и медленно и осторожно поднимают вэнсянбэй, давай чаю вылиться в чабэй. Это означает, что чай – дар, посланный с неба на землю.

* * *

А теперь давайте вернемся к нашим Ивану Ивановичу и Марии Петровне. Если бы они, перед тем как идти в магазин, заглянули в словарь Ушакова, то поняли бы: называть две юбки «парой юбок» неграмотно (если, конечно, Мария Петровна не была старомодной настолько, чтобы носить нижние юбки). И даже «пара брюк» звучит не слишком изящно, хотя такое выражение и допускается в разговорной речи (но его советуют избегать в речи письменной). Впрочем, Иван Иванович мог быть франтом или деловым человеком, и купить сразу весь костюм – пиджачную, а может быть, даже фрачную пару.

Поэтому наша задача на самом деле должна была звучать так: «Мария Петровна купила две юбки, а Иван Иванович – брюки (или двое брюк). Кто из них купил больше одежды?» И ответить на него было бы очень просто. Но, не соверши мы эту ошибку в самом начале, многого бы не узнали!

Помните эти замечательные стихи, которые написал медведь с большим сердцем и опилками в голове? Кажется, ответ на его вопрос не знает никто. Ведь, как известно, о вкусах не спорят. Поэтому и мы не будем пытаться, а лучше найдем решение другой, более простой, проблемы. Представьте себе, что некий учитель говорит: «В моем классе сорок учеников. Я часто пишу своей маме и рассказываю ей о моих…» О ком? «О сорока учениках» или «о сороках учениках»? Или, если вам не нравится школьная тематика, представьте себе директора зоопарка, которые говорит: «У меня сорок зебр. Я забочусь о моих…» Или любой другой пример со словом «сорок» в предложном падеже. Или поставим вопрос в общем виде: как склоняется числительное «сорок»?

* * *

Общее правило таково: количественные и собирательные числительные склоняются по образцу существительных или прилагательных.

Вся проблема в том, чтобы подобрать подходящее.

Возьмем для примера числительное «один». Может быть, оно склоняется так же, как слова мужского рода с окончанием на твердый согласный звук (например, «стакан»)? Это, кажется, было бы логично. Ан нет! Оно склоняется как прилагательное мужского рода с окончанием на «-ый».

Но ведь может быть не только один стакан, но и одна чашка! Как она склоняется? Тоже по образцу прилагательных, но только женского рода.

А «два» склоняется вовсе не как существительные женского рода с окончанием на «-а» (например, «мама»), а как прилагательные множественного числа (и лишь в винительном и творительном падежах имеют свои особенности). То же относится к числительным «три» и «четыре».

А вот числительные «пять», «шесть», «семь», «восемь», «девять», а также числительные на «-дцать» и на «-десят» взяли за образец так называемые существительные третьего склонения – относящиеся к женскому роду и заканчивающиеся мягким знаком (ночь, тень).

И еще один нюанс, не имеющий прямого отношения к наше теме, но небесполезный.

Кроме простых количественных числительных есть еще и составные. Они начинаются после «двадцати»: «двадцать один», «двадцать два», «двадцать три» и т. д. При их склонении изменяется каждое входящее в них слово. «Нам не хватает тысячИ двухсот пятидесятИ двУХ голосов», «мы говорим о тысячЕ двухстАХ пятидесятИ двУХ твоих недостатках». А вот у составных порядковых числительных склоняется только последнее слово: «К двадцать третьемУ мая двЕ тысячИ восемнадцатОГО года я надеюсь закончить эту книгу».

* * *

Теперь самое время вернуться к нашему любопытному случаю – числу «сорок». Оно действительно очень особенное. Его отличие от «соседей» – «тридцати» и «пятидесяти» – сразу бросается в глаза. Почему? По своему происхождению это слово связано с древнерусской мерой отсчета беличьих и собольих шкурок. Их считали «сороками» – то есть, мешками определенного объема. Владимир Иванович Даль в своем «Толковом словаре» пишет: «Встарь считали сороками: первое сорок, другое сорок и пр… Соболь поныне продается сороками или сорочками, что и зовется соболь в сороках или в кошках; каждый сорочек (на полную шубу) вложен в чахол, в сорочку; выше этого парный соболь, в парах, а самый высокий одинец. Жениха и невесту опахивали сороком черных соболей (Вел. Кн. Василия Иоанна и Елену); в награду одаряли из царской казны сороком, полсороком соболей». И приводит замечательную пословицу: «Дороги твои сорок соболей, а на правду-матку и цены нет».

Слово «сорочка» – мешок, в котором продавали сорок соболей на шубу, – осталось в нашем языке поныне, но теперь оно означает нижнюю, нательную рубашку.

А еще есть русская сказка о Кузьме Скоробогатом, приключения которого чем-то напоминают похождения «Кота в сапогах» Шарля Перро. Только бедному незадачливому Кузьме помогает не кот, а хитрая лиса. Чтобы впечатлить царя и посватать его дочь, она дарит царю сначала сорок волоков, затем сорок медведей, а потом «сорок сороков соболей да куниц». «Вот, – думает царь, – беда какой богач Кузьма!» Еще бы! Только представьте себе, сколько шуб можно было сшить из такого богатства!