чего пожрать. Зуев мигнул шоферу, и тот достал из машины скатерть-самобранку или рог изобилия. Это кому как нравится. Народ повеселел. Хочешь – не хочешь, Веронике пришлось исполнять роль хозяйки, а Максима Зуев попросил показать кабинет, где случилось прошлое злодеяние. О нем ему уже успели рассказать ребята. Вероника нехотя дала ключи Максиму и шепнула, чтобы он не показывал Зуеву сейф. Максим – не дурак, сам до этого догадался.

В кабинете с Зуева слетела маска безразличия, и он очень внимательно, с интересом осмотрел интерьер.

– Сплошной антиквариат. Неужели это все дореволюционное? – Зуев огляделся вокруг. – Как только все это сохранилось, тем более в таком прекрасном состоянии? Сколько сейчас ни старайся, как под старину ни подделывайся, а такого благородного интерьера не сотворишь. Неужели часы идут?

– Да, я тоже от часов без ума. Вероника говорит, что они швейцарские, конца девятнадцатого века. Идут как миленькие. Я их раз в два дня завожу. Если бы Вы слышали, как часы бьют. Музыка…

– Пращур-то твой на картине есть? Благообразные перцы! – Зуев остановился перед семейным портретом.

– Да, по словам Вероники тот, что сидит рядом с электрофорной машиной, мой прапрадед. До революции он вроде был профессором Московского университета.

– Это что ж получается: занятие физикой у Вас передается по наследству! – Зуев засмеялся. – Я так понимаю, что сейф за картиной. Тебе, надо думать, приказано о сейфе молчать, так что можешь не отвечать. Все и так ясно. Ладно, давай о наших баранах, – Зуев уселся в кресло, – проверь, хорошо ли дверь прикрыта, и крикни Витьку. Пусть рядом с дверью подежурит. Лишние уши нам ни к чему.

За Витькой Максиму идти не пришлось, он и так подпирал стенку рядом с дверью в кабинет.

– Ну и что ты обо всем этом думаешь? Докладывай! – Зуев посмотрел на Максима в упор.

– Что думаю? – Максим усилием воли заставил себя погасить раздражение. Кто такой Зуев, чтобы призывать его к ответу?

– Не злись, не злись! – правильно оценил реакцию Максима Зуев. – Иногда зарываюсь и начинаю командовать там, где надо сидеть тихо. Уважь старика, расскажи, что думаешь.

– Думаю, что версий у происходящего может быть три. Первая – личная неприязнь к Веронике. Эту версию я считаю маловероятной. Я видел ее коллег и друзей. Фокус с выключателем им не по зубам. Вторая версия –кто-то пытается сделать жизнь Вероники в Потаповке невыносимой и тем самым принуждает продать дом. Олигархи и местная администрация при мне никак не засветились, поэтому из подозреваемых на сегодняшний день у меня только полицейский Роман, вернее, его тесть. У Романа с Вероникой, судя по всему, была любовь, а женился он на дочери прокурора. Говорят, что они расстались, т.к. Роман к более выгодной партии переметнулся, но я подозреваю, что Вероника его прогнала. Несостоявшийся жених к ней по-доброму относится, а она на него только фыркает. Правда, если тесть прикажет, Роман возьмет под козырек и сделает все, как прикажут. Это без вариантов.

– Да, слава богу, что Роман – жених несостоявшийся. Не по Сеньке шапка. Говоришь, тесть у Романа прокурор? Вполне может на дворянское гнездо глаз положить. Вполне жизнеспособная версия. Что еще?

– Третья версия – это подработанная Ваша версия. Мне кажется, что она самая верная. Я предполагаю, что где-то рядом с нами могут жить еще Потаповы, которые нам неизвестны. Они что-то от нас хотят. Подозреваемых у меня пока нет. Надежда только на дискету, которую мама хотела передать Петру Константиновичу. Выяснилось, что она здесь, в доме. К сожалению, пока мы ее не нашли. Как только найдем, что-то должно проясниться.

– Как же дискета попала к Потаповым? Сумку же у Кати украли.

– Очень просто. Дискета была не в сумке, а в кармане в пальто. Ее отцу в морге отдали, ну, а он передал по назначению.

– Значит, Катерина пропала ни за что. Жаль ее. Все-таки я был прав, когда предположил, что Катя и Ирина погибли не случайно. Я не ожидал увидеть здесь того, что увидел. Такое впечатление, что смерть Петьки разворошила осиное гнездо. Много лет ведь тихо было. Идеальных преступлений не бывает. Кто-то где-то обязательно проколется. Главное, Вам с Вероникой до этого дожить. Камеры наблюдения вокруг дома поставить не думаешь? А то пока Вы дискету искать будете, спалят Вас к чертовой матери.

– Установку внешних камер я давно заказал, их три дня назад должны были поставить, но что-то у фирмы не заладилось. Какой-то форс-мажор. Внутри дома я тоже хочу камеры поставить, сам поставить, ночью без свидетелей, чтобы никто о них не знал. Для дома камеры я заказал, но даже боюсь загадывать, когда их сюда доставят. В Москву надо бы съездить, там этого добра навалом, только Вероника ехать никуда не хочет, а мне ее одну оставлять боязно.

– Камеры завтра будут, Витя все устроит. Если что надо, звони, не стесняйся, Витя все исполнит в лучшем виде. Ему доверять можно, сто раз проверен. Я бы тебе еще охрану нанять предложил, ты подумай, головой не качай.

– Пока смысла нет. Крови нашей никто не жаждет, пакостят, конечно, но по мелочи, что-то ищут, скорее всего, документы, которых у них сейчас нет. Мне кажется, что рано или поздно появиться судебный иск, где люди Х заявят свои права на наследство.

20

Максим с Зуевым вернулись в столовую. Там, в отсутствие именитого гостя, народ не стеснялся и угощался по самое не хочу. Одна Вероника не участвовала в празднике жизни, сидела с обреченным выражением лица.

– Вероника Петровна, – обратился Зуев к дочери, – к сожалению, я ограничен во времени. Не могли бы Вы проводить меня на могилу Петра Константиновича?

– Могу, только если с нами пойдет Максим.

– Как же без Максима, – усмехнулся Зуев. – Господа, пойдемте скорее! Витя, пока меня не будет, покатай мелюзгу на машине, дай им за руль подержаться.

Санек с Людочкой наперегонки кинулись к лимузину. Зуев тоже подошел к машине и достал из багажника букет гладиолусов.

– Гладиолусы, откуда они в июне? – удивилась Вероника. – Именно такие любил папа.

– Именно такие любила Катя, а Петя любил все, что любила она, – пояснил Зуев. На этом начавшийся было диалог затух. Почти всю дорогу до кладбища шли молча. Максиму очень хотелось задать Зуеву несколько волновавших его вопросов о матери, но он не решился, только перекинулся несколькими общими словами с Зуевым о погоде.

Игорь Валерьевич внимательно осмотрел семейные захоронения Потаповых и положил букет на могилу Петра Константиновича. Немного постоял молча. На короткое время Зуев