Пришлось заняться изучением информации для прихожан на доске объявлений. Им напоминали, что уходя из зала, они должны оставить его в том же состоянии, в каком сами хотели бы найти его. Мистер Истон всерьез намеревался открыть шахматный клуб и просил всех заинтересованных связываться с ним дома. Миссис Батлер потеряла шестипенсовик на последних занятиях по вышивке и просила нашедшего немедленно вернуть его, так как ей необходимо купить лекарство для любимого кота Альфонса.

Время тянулось невыносимо медленно.

Наконец свет в зале затемнили. На кафедре перед мистером Читэмом загорелась масляная лампа. Собравшиеся поселяне постепенно замолкли.

– Добрый вечер, леди и джентльмены, – слова мистера Читэма вновь звучали чисто. – Добро пожаловать на представление «Живых картин Нолана Читэма». Рад, что многие из вас смогли присоединиться к нам сегодня, в этот волнующий вечер, во время которого мы представим – впервые в Глостере – нашу захватывающую новую фильму «Ведьмина погибель».

Он погасил лампу на кафедре, и зал погрузился в то, что показалось всем абсолютным мраком. Два или три наиболее чувствительных зрителя громко вздохнули.

Эта наступившая темнота была, очевидно, сигналом для Дэви включить лампу в проекторе и начать крутить ручку.

На экране появилось название – оно было написано белыми буквами на фоне черного задника – «Ведьмина погибель». Из того угла, где стояло пианино, за которое насильно усадили леди Хардкасл для обеспечения звукового сопровождения, раздался грохочущий аккорд.

Голос мистера Читэма перекрыл звуки пианино.

– Ведьма – это подлое существо, – произнес он, – которое прибегает к силам черной магии для достижения своих собственных порочных целей…

Казалось, он собирается пересказать нам всю историю. Я видела – или, точнее, слышала, – что подобное делалось на первых демонстрациях живых картин несколько лет назад, но была уверена, что эта практика не прижилась. Однако мистер Читэм был слишком актером в душе, чтобы позволить какой-то там моде помешать ему принять участие в представлении.

На экране появилось изображение Зельды Драйтон, которую практически невозможно было узнать в гриме, стоявшей над бурлящим котлом в своем ведьмином убежище. В котел она бросила несколько щепоток различных трав, которые угрожающе задымились. Все это время мистер Читэм продолжал комментировать происходящее, рассказывая зрителям о ведьме и о том, как она отчаянно завидует молодой деревенской красавице Фиби.

Изображение сменилось, и теперь перед нами предстала юная девушка в одеждах семнадцатого века, наливающая эль в кружку молодого симпатичного мужчины в таверне. Девушку играла Юфимия Селвуд, которую загримировали так, чтобы она выглядела не менее невинной и привлекательной, чем Зельда выглядела грешной и изможденной. Молодой человек был симпатичен, хотя и немного глуповат на вид, а по любовным взглядам, которые бросала на него Фиби, было понятно, что он – воплощение мечты любой простой служанки из таверны. Тот смотрел на Фиби не менее восхищенными глазами, а мистер Читэм меж тем поведал нам, что ведьма, естественно, тоже влюблена в этого глупого человека, которого, как оказалось, зовут Джордж.

У себя в логове ведьма достала из кипящего котла яблоко и на крупном плане захохотала как умалишенная.

В следующем кадре Фиби впилась зубами во вкуснейшее сияющее яблоко, и нам вовсе не нужен был мелодраматический рассказ мистера Читэма, чтобы мы догадались о драматических последствиях этого действа. Схватив себя за горло, Фиби рухнула без сознания.

Для безобразной старой карги все складывалось как нельзя более удачно, и теперь ей оставалось лишь скормить Джорджу приворотное зелье, чтобы получить свое.

Так, минуточку… Началось расследование. Охотник на ведьм – в исполнении Бэзила Ньюхауса с невероятно широкополой шляпой на голове – приговорил ведьму к смерти. Ее арестовали и заковали в железо, но когда уводили, из рук у нее выпала крохотная куколка. У куколки тоже была широкополая шляпа на голове, а сердце было проткнуто булавкой.

Естественно, в следующем эпизоде охотник на ведьм схватился за сердце и упал замертво.

Предсказать следующую сцену было уже сложнее, и объяснения мистера Читэма пришлись как нельзя кстати. Оказалось, что Джордж был настолько потрясен смертью любимой Фиби, что окончательно сдвинулся. В приступе безумия он бросился с церковной колокольни. Должна признаться, что я не совсем поняла смысл этой сцены, и если бы мистер Читэм спросил мое мнение, я посоветовала бы ему вырезать ее. Хотя было интересно наблюдать, как Джордж борется со своими внутренними демонами, прежде чем броситься к низкому парапету и перепрыгнуть через него. Естественно, нам было предложено догадаться о драматических последствиях этого падения, и, судя по прерывистому дыханию аудитории, сцена получилась достаточно захватывающей, несмотря на то что мне она показалась бессмысленной.

В последнем эпизоде мы увидели ведьму, привязанную к шесту посреди костра, вокруг которого суетились селяне, угрожающе размахивая зажженными факелами.

Появилась последняя надпись, сообщавшая о том, что наступил «КОНЕЦ».

Вся фильма длилась менее десяти минут, но после того как она закончилась, потолок чуть не рухнул. Отовсюду раздавались аплодисменты, одобрительный свист и даже пара возгласов «Браво!». Свет зажегся, чтобы явить миру мистера Читэма, стоящего перед экраном и широко улыбающегося. С одной стороны от него стояли Зельда и Юфимия, а с другой – мистер Ньюхаус. Он представил их по именам, и они по очереди поклонились зрителям. Леди Хардкасл, чье импровизированное соло на пианино добавило столько трагизма в действие на экране, тоже пригласили на сцену, где она раскланялась.

Когда восторги стихли, мистер Читэм сделал шаг вперед.

– Благодарю вас, леди и джентльмены, благодарю. Обычно мы показываем эту фильму в конце нашего недельного пребывания, но нам так хотелось показать ее вам, что мы не стали ждать.

Вновь послышались восторженные крики, а какая-то молодая женщина крикнула: «Спасибо вам!»

Мистер Читэм расплылся в улыбке.

– И поскольку она вам так понравилась, возможно, в конце недели мы покажем ее еще раз.

Это объявление было встречено новыми криками восторга.

– А пока вашему вниманию будет представлена обширная программа из острых сюжетов и комедий, которые мы будем показывать до конца недели с помощью самого фантастического современного средства развлечения, известного человечеству.

Он стал перечислять больше десятка названий, которые должны были продемонстрировать в течение ближайшей недели. Следующей фильмой, о которой он объявил, чтобы как-то разрядить обстановку, была «“Мышь полевая и мышь городская” вашей леди Хардкасл».

И опять все собравшиеся, казалось, сошли с ума, когда освещение погасло и Дэви закрутил ручку проектора. Леди Хардкасл вновь заиграла на пианино, и на экране появилось заглавие, написанное ее аккуратным и твердым почерком: