– Скоро я начну вас раздражать, Сандерленд, – пообещал доктор Гослинг. – Я очень стараюсь быть хорошим, но мне неоднократно говорили, что хорош я только в небольших дозах.

– Буду иметь это в виду, – закончил пикировку инспектор Сандерленд. – А теперь к делу. Сержант? Констебль? Насколько я понимаю, вы должны показать нам тело.

По лицу сержанта было видно, что у него в душе борются два чувства, но в конце концов гнев отступил и верх взяло раскаяние.

– Простите, сэр, – сказал он, – но люди из морга уже забрали его.

– Что вы сказали? – в бешенстве переспросил инспектор.

– Как раз перед вашим приездом, сэр. Они приехали на своем фургоне и сказали, что у них приказ увезти тело. Я ничего не смог поделать. Мне очень жаль, сэр.

– Вы ни в чем не виноваты, сержант, – вздохнул Сандерленд. – У них действительно был приказ забрать тело, а я не предупредил морг, чтобы они обязательно дождались нас. Я не думал, что это так важно, – был уверен, что мы приедем первыми. – Тут он взглянул на доктора Гослинга, который глуповато улыбнулся.

– Простите, Сандерленд, – сказал тот. – Я правда не знал, что мы участвуем в гонке.

– Теперь уже ничего не поделаешь. Давайте взглянем, где бы лежало тело, если б его не увезли.

– Вы правы, сэр, – заторопился сержант Добсон. – Оно лежало вон там.

Пока все четверо осматривали почву вокруг того места, где лежал труп, мы с леди Хардкасл топтались возле мотора доктора Гослинга.

– И что вы думаете по поводу всего этого? – спросила я. – Убийство обставлено так, чтобы люди подумали, что здесь не обошлось без нечистой силы.

– И сделано это очень искусно, – согласилась миледи. – А наш опыт со спиритическим сеансом[27] несколько месяцев назад говорит о том, что многие из местных с радостью заглотят этот крючок, вместе с леской и бог знает с чем еще…

– Так же умирает и его герой в фильме, – заметила я.

– Знаю.

– Было бы здорово, – сказала я с тоской в голосе, – если б мы хоть раз в жизни получили удовольствие, не оказавшись при этом по колено среди трупов.

– Я не уверена, что нам стоит вслух говорить здесь о своих коленях, – сказала миледи. – Мы же не в Лондоне, дорогая. Здесь люди всегда боялись упоминаний о женских коленях.

– Буду иметь это в виду, – ответила я. – Но вы меня понимаете. Каждый раз, когда мы думаем, что настал наш шанс насладиться жизнью, кто-то обязательно умирает. Помимо всего прочего, это же… Как вы говорите? «Статистическая аномалия»?

– Распространенность убийств в данном районе совершенно не соответствует общей тенденции по стране, – рассеянно произнесла леди Хардкасл. – Инспектор же говорил об этом, когда мы с ним впервые встретились.

– Но ведь речь идет не только об этом районе, правда? – не сдавалась я. – Только мы уехали на неделю на гонки в Рутленд, как, не успела я сесть за руль, мы уже отскребали трупы с покрытия трека[28].

– Уж не думаешь ли ты, что нас кто-то сглазил?

– Ну, это ведь вы настояли на том, чтобы прогнать ту старуху в Бухаресте несколько лет назад. А я была уверена, что она – ведьма.

– А я была уверена, что она мошенница, убежденная, что сможет развести богатую даму на несколько банкнот, если пробормочет в ее присутствии какие-то угрозы на ломаном английском.

– Но с тех пор с нами действительно постоянно что-то происходит.

– А я, напротив, считаю, что нам невероятно везет. Ты только посмотри, сколько людей за это время пришли к своему печальному концу, а мы все цветем и пахнем.

Я громко прочистила горло.

– И не стоит так делать, дорогая. Ты становишься похожа на расстроенного бегемота.

Вместо ответа я бросила на нее убийственный взгляд. Она предпочла его проигнорировать.

– Посмотри, а вот и мальчики, – сказала миледи.

Инспектор Сандерленд и доктор Гослинг вышли с церковного двора, оставив местных полицейских охранять место преступления.

– Ты все еще здесь, Эмили? – съехидничал Гослинг. – А я думал, что ты упорхнула завтракать, пока здесь не происходит ничего интересного.

– Мы жаждем новостей, – ответила ему леди Хардкасл.

– Ничего нового, кроме того, что вы – прошу прощения, Добсон и Хэнкок, – уже отыскали, мы не нашли, – ответил инспектор Сандерленд.

Услышав это, доктор Гослинг улыбнулся. И посмотрел на инспектора, как бы спрашивая у того разрешения говорить. Последний согласно кивнул.

– Я узнаю больше, когда он будет лежать передо мной на цинковом столе, – сказал доктор, – но я согласен с… Добсоном, что все сделано для того, чтобы убийство выглядело как совершенное сверхъестественными силами – взять хоть эту куклу и все остальное. Судя по следам на земле и по тому, что Добсон обнаружил во время осмотра тела, крови вытекло совсем немного. Это может говорить о том, что его ударили в грудь после того, как он уже умер, или что его обмыли, прежде чем принести сюда. Но, как я уже сказал, надо подождать результатов вскрытия.

– А вы уверены, что его перенесли сюда? – уточнила я.

– Да, но безо всякой помощи сверхъестественных сил.

Его я тоже одарила убийственным взглядом.

– Основываясь на прозрении Добсона относительно отсутствия пальто, мы можем предположить, что его убили где-то в другом месте, а сюда перенесли для достижения максимального эффекта.

– То есть вы уже знаете о фильме? – спросила леди Хардкасл.

– Хэнкок рассказал нам самую суть, – пояснил Сандерленд.

– Какая, к черту, суть! – вмешался в разговор Гослинг. – Нам пришлось практически силой остановить его, иначе он разыграл бы перед нами весь сюжет.

– То есть мы принимаем за аксиому то, что фильма и убийство как-то связаны, – уточнила леди Хардкасл.

– «Мы», миледи? – Сандерленд улыбнулся.

– Да ладно вам, инспектор, – ответила ему хозяйка. – Вы же понимаете, что мы явились сюда еще до рассвета не для того, чтобы полюбоваться на труп и не принимать участия в дальнейшем расследовании? Вы же нас хорошо знаете.

В ответ я услышала такой знакомый горловой смех.

– Конечно, знаю. Любого другого я тут же послал бы куда подальше, но вас двоих… Вы двое – это совсем другое дело. А так как в городе меня ждет еще парочка дел, то я буду чрезвычайно благодарен двум компетентным любительницам – таким, например, как вы, – которые, от моего имени, будут совать нос везде, где только можно. Сержанту Добсону уже есть за что вас благодарить – вы многое сделали для того, чтобы сегодня утром он мог продемонстрировать свою компетентность.