всех известных источников и даны житийные тексты о святой равноапостольной княгине, главной женщине Древней Руси.

Порекомендую также старую монографию М. Левченко «Очерки по истории русско-византийских отношений» (1956).

Ну и два сочинения совсем уж старинных: трактаты героя моего рассказа Константина Багрянородного «Об управлении империей» (главу IX, где подробно описан торговый путь по Днепру) и «О церемониях» (книга II, где рассказано о приеме русской архонтиссы).

Последний викинг

Святослав Игоревич

биографический очерк

Поскольку Рюрик – фигура полумифическая, Олег-Хельги в генеалогическом смысле непонятно кто, а Игорей могло быть два, первым несомненным, то есть исторически достоверным родоначальником династии является Святослав Игоревич. Все последующие ветви Рюриковичей происходят по прямой линии от него. К тому же это первый правитель, годы жизни которого в энциклопедиях обычно даются без вопросительных знаков: 942–972.

Вторая дата действительно сомнений не вызывает, но первая вряд ли точна.

На то, что в момент гибели отца княжичу было три года, указывает Летопись, однако верить ей не следует. Святослав безусловно находился в «детьском» возрасте, но видимо был постарше.

Во-первых, в следующем году он участвует в карательном походе против древлян, причем сидит на коне и даже бросает копье. Оно, правда, летит недалеко, поскольку княжич «велми детск», но все же для четырехлетнего малыша это как-то слишком.

Во-вторых, после Святослава осталось трое сыновей, которые в середине 970-х годов были уже достаточно взрослыми, чтобы сцепиться в борьбе за власть и биться в сражениях. Если князь умер тридцатилетним, такого произойти не могло.

В-третьих, старшему сыну Ярополку еще за три года до гибели Святослав привозит в подарок красавицу-гречанку, и явно не в няньки. Если отцу в это время 27 лет, то сколько же было его отпрыску?

Одним словом, Святослав Игоревич появился на свет не в 942 году, а по меньшей мере лет на пять раньше.

Ольга с сыном Святославом. В. Верещагин

Примечательно, что отец дал наследнику уже не скандинавское, а славянское имя – или желал подчеркнуть неиноземность династии, или к этому времени княжеское семейство в самом деле перестало ощущать себя природными варягами. (Святослав назовет одного сына по-варяжски – Олегом и двух «по-местному» – Ярополком и Владимиром.)

Но при этом Ольга воспитала мальчика совершенно по-варяжски, вернее отдала на воспитание викингам – Свенельду и Асмольду. Государству, которым правила женщина, был необходим наследник-воин.

Неудивительно, что с такими учителями княжич и вырос типичным викингом. Вся его жизнь кажется возвращением к ранним, догосударственным временам, когда разбойные конунги и хёвдинги жили только мечом. Святослав выглядит героем скандинавской саги – непоседливым, авантюрным, органически неспособным к мирной жизни. Летопись называет его «пардусом», то есть барсом. «Бе бо и сам хоробр и легок, ходя аки пардус, войны многы творяше». Воевал он по-варяжски: без обозов и кухонь («котлов»), без палаток («ни шатра имяше, но подклад постилаше, а седло в головах»).

Недолгое правление Святослава (первые двадцать лет это было соправление с матерью) можно разделить на три периода, и первые два – совершенно викинговские.

В 964 году, оставив державу в надежных руках Ольги, «пардус» отправляется в долгий двухлетний поход на восток – не с завоевательными целями, что было бы естественно для усиливающегося государства, а, по-видимому, исключительно за добычей. Так в свое время хаживал «за портами» его наставник Свенельд.

Пройдя через землю славян-вятичей, в то время подвластных хазарскому каганату, Святослав пока их не тронул, а пошел на хазарскую крепость Белую Вежу (Саркел). Разбил вражеское войско, город разграбил – и только. Отправился дальше, на Северный Кавказ – такое ощущение, что просто в поисках приключений, ибо поживиться в тех небогатых краях было особенно нечем. Там князь зачем-то посражался с ясами (будущими осетинами) и касогами (будущими черкесами) и повернул назад.

Единственным «государственным» итогом масштабного восточного похода было обложение данью вятичей (на обратном пути), что, вероятно, не требовало подобных усилий. В дальнейшем Святослав восточным направлением совершенно не интересовался.

В следующем после возвращения 967 году князь отправляется в новый поход, хоть и не сугубо грабительский, но тоже традиционно викинговский – наемнический. Святослав подряжается идти на чужую войну. Это опять поступок не столько государя, сколько классического норманского хёвдинга.

«Заказ», правда, был крупный, да и плата изрядная. У Византии в то время все силы уходили на борьбу с арабами и германским императором, с севера же на них давили болгары. Приходилось платить им дань, что для великой империи было унизительно.

Восточный поход Святослава

Базилевс Никифор Фока (963–969) сделал воинственному князю русов предложение: не согласится ли он за щедрое вознаграждение усмирить болгар? Посол, патриций Калокир из Корсуни (Херсонеса) привез аванс – целых полтонны золота.

Святослава, по-видимому, долго уговаривать не пришлось. В Киеве ему не сиделось.

Он с обычной стремительностью собрался «и взя городов восемдесят по Дунаю, и седе княжа ту в Переяславци» – то ли в небольшой приречной крепости Преславец, то ли в Преславе, столице тогдашней Болгарии, историки не пришли на сей счет к единому мнению. Сообщается также, что Святослав «емля дань на грецех» – очевидно, речь идет об окончательном расчете за выполненную работу.

Но здесь начинается третий период – экспансионистский. Победа досталась князю легко, край был обильный, солнечный, и Святославу захотелось забрать его себе. Мало того – отсюда было рукой подать и до богатого Константинополя. Варяжский искатель приключений превращается в завоевателя. У него зарождаются великие планы: не взять ли мечом и самое Византию?

Очень возможно, что тогда же, в 968 году, Константинополь достался бы Святославу или во всяком случае подвергся бы нападению, но греков спасло счастливое обстоятельство.

Предводитель русов получил от матери тревожную весть, что Киев осадили печенеги. Пришлось поспешно сниматься и ускоренным маршем возвращаться домой. В Болгарии остались только небольшие русские гарнизоны.

Судя по всему, обострение печенежской проблемы вызвал сам Святослав, разгромив хазарский каганат. Избавившись от угрозы на востоке, беспокойные степняки обратили свой взор на запад – а там обитали русы.

Как уже говорилось, Ольга сумела продержаться до прибытия Святославова войска, а после этого печенеги отступили, и «бысть мирно». Более того, князю удалось залучить печенегов в союзники для будущей войны с Византией.

Матери Святослав сказал, что сидеть в Киеве ему «не любо» и что он хочет перенести столицу на Дунай, «яко то есть среда земли моей»: туда будут свозить «от грек» ткани, золото, вино и плоды, от «щехов» и «угор» серебро и лошадей, от русов – меха, воск, мед и «челядь».