«Климу Ворошилову письмо я написал:

Товарищ Ворошилов, Народный комиссар!»

Так, оказывается, действительно советские люди Наркому писали и товарищ Ворошилов действительно эти письма ЧИТАЛ!

И товарищ Тонина — спортсменка, комсомолка и просто красавица (с) была в порядке исключения зачислена на первый курс Высшего Военно-Морского училища имени товарища Фрунзе. Принявшие это судьбоносное решение командиры не особо переживали — мол, все равно она убежит через месяц!

Она и вправду убежала! От распределения в адъюнктуре, куда ее дружно прочили преподаватели еще с первого курса!..

Через четыре года после поступления, имея в кармане форменки «красный» диплом с отличием, Оля сама, по неписаному закону, выбрала себе место службы, но не в столицу, в московский Главморштаб, а на «ближний и любимый, на Дальний Восток!»(с). На Амурскую военную флотилию.

В Благовещенске молодого лейтенанта[20] штабные пытались определить — опять же в Штаб (из самых лучших побуждений, жалея ее, глупую), но та уперлась — только на корабли!

Предложили ей командиром на ГИСУ[21]«Олекма» — должность кап-mpu, и по ее дипломному профилю — гидрография…

Нет, уперлась рогом — именно на боевые корабли!

Ну, так получите! Бронекатер № 26, бывшее в девичестве посыльное судно «Пика» Военного ведомства почившей в бозе Российской Империи. Даже гальюна на нем нет. За борт матросы «ходят». Ищите, да обрящете…

В штабе принимали пари — на сколько хватит ее выдержки. Полагали, что месяца службы ей вполне хватит! Но… спорщики ошиблись, не прошло и месяца!

Не прошло и месяца, как «двадцать шестой», ранее щедро заросший грязью как грязевозная шаланда, вдруг заблистал, как новенький медный пятак! И даже скорость у него увеличилась на полузла. Против проектной.

За три года лейтенант Тонина вывела кораблик в передовые! Переходящий Красный вымпел Главкома завоевала! За что и очередное звание досрочно получила.

Ну, чистоту бабье наводить умеет, а вот доведись настоящее ДЕЛО…

И как-то в одно прекрасное утро канонерская лодка с непроизносимым в приличном месте названием «Сунь-Хувынь» из флотилии совершенно ни от кого независимого государства Маньджоу-Го, управляемого малолетним императором Пу И, встретив у острова Даманский «двадцать шестого», поприветствовала последнего пушечным выстрелом под нос…

Китайцы, видите ли, полагали, что их граница с Россией проходит по фарватеру, как это принято в международном морском праве…

Товарищ Тонина, в свою очередь, полагала, что это они ошибаются. И речная граница с Китаем проходит исключительно по самому китайскому берегу, прямо по урезу воды, как это трактует Нерчинский договор, в связи с чем советский корабль может плавать там, где он хочет и когда захочет…

После непродолжительной, но ожесточенной перестрелки малочисленная команда «двадцать шестого» взяла китайский корабль, превышающий размерами их лилипута в десять раз, на абордаж, в лучших традициях Карибского моря…

Тонина лично, держа в одной руке саперную гранату Новицкого, а в другой — разделочный нож из камбуза, возглавила успешную лихую атаку.

За такую лихость старшего лейтенанта Тонину досрочно произвели в младшие лейтенанты и отправили на Запад… совсем в другую сторону… от греха подальше…

И вот теперь очередной агрессор встретил ее уже на Буге… И ведь стояла себе спокойно, никого не трогала — мирно занималась гидрографией…

КТ-28 — Кировская танковая. Короткоствольная пушечка, созданная на базе полковой. Устарела, конечно… Но не для этой ситуации.

ГАММ!!! Когда трубка шрапнельного снаряда ставится «на картечь» — снаряд разрывается почти сразу после вылета из ствола. И сотня стальных шариков огненной метлой проходится по воде, по лодкам, по затянутым в фельдграу упитанным телам. Шмяк, шмяк, шмяк…

ГАММ, ГАММ, ГАММ!!! Недаром поэтичные французы называли трехдюймовку «Коса Смерти»! Только гильзы по полу звенят! А что касается задымления башни — так моряки не танкисты, они про вентиляцию и эжекцию ствола с девятнадцатого века знали…

А спаренный крупнокалиберный ДШК из башенки над бронированной рубкой — АРРРГХХ!!! Только пламя у среза стволов бьется!

А зенитная установка МВ-4 на корме, из четырех «максимов», каждый из которых — по 600 выстрелов в минуту — «РРРРАТАТАТАТА!!» И обманчиво-медленно летят, тянутся сквозь темноту светлячки трассирующих пуль, а на каждую трассирующую — три обычные…

Плохо на реке. Совсем не хочется гоготать…

И незваные гости начинают быстрее грести к берегу, где пришельцев залпами симоновских самозарядок встречали заблаговременно занявшие еще с вечера позиции пограничники.

Ну, кто-то и доплыл, не всех своими двумя винтами в кровавую пену БК-031 перемолол… Доплывших заботливо принимали, вязали — все как полагается… А ты не суй свое свиное рыло в наш советский огород!

О таковом инциденте немедленно надо в самую Москву докладывать! Только начальник заставы старший лейтенант НКВД товарищ Фалдин и не подумал этого делать! Потому как к месту боя через полчаса прибыл не только комендант участка капитан НКВД Мысев, но и начальник Пограничных и конвойных войск НКВД генерал-лейтенант Соколов…

А БК-031 к берегу оттянулся и опять в зарослях затаился, как анаконда амазонская…[22]

22 июня 1941 года. 00 часов 49 минут.

Пинск. Штаб ПВФ

— …таким образом, Командование Погранвойск Союза выносит флотилии благодарность за помощь в отражении нападения и просит дальнейшей поддержки и впредь… — с удовлетворением докладывает начальник штаба капитан 2-го ранга Брахтман. — По телефонному докладу командира катера потерь среди команды нет, исключая троих легкораненых. По дополнительному сообщению старпома, в том числе ранен и командир. Однако БК-031 требуется немедленное пополнение боекомплекта для орудия. Остались только бронебойные снаряды, а также значительно израсходованы патроны для ДШК. Патронами винтовочного калибра и бензином щедро поделились пограничники.