«Психологическая устойчивость подразумевает большее, чем просто умение справляться со стрессом, – пишет Шарлотта Стайл в книге «Позитивная психология» (2011 год). – Психологическая устойчивость происходит из правильного умения справляться со стрессом».

Опять же, это та область, где я постоянно спотыкаюсь. Кажется, я не способен принимать удары и неудачи, чтобы они не оставляли глубокого следа в самооценке. Опираясь на радостные события – например, на привлечение нового клиента, – я мог немедленно прийти в состояние психического упадка от самых незначительных плохих новостей или даже от перспективы их появления на горизонте. Конечно, это является противоположностью психологической устойчивости, которая неутомимо принимает на себя удары, не позволяя влиять на уверенность или отношение к жизни в целом.

Как и многое другое, психологическая устойчивость формируется в детстве: часто этому способствуют (прямо или опосредованно) родители, которые сами имеют сильные или слабые навыки преодоления трудностей. И все же понятие психологической устойчивости часто понимают неверно. Дело не в выживании, которое может быть достигнуто ценой тяжелой эмоциональной травмы для психики с нанесением возможного вреда уверенности в себе или даже с развитием посттравматического стрессового расстройства. Речь идет о том, чтобы выйти из негативных или стрессовых ситуаций с большей, а не с меньшей уверенностью.

При этом тоже требуется осторожность. Как и в случае с оптимизмом, для психической устойчивости важен реализм.

«Это не призыв к самообману!» – восклицает Стайл.

Видение мира сквозь розовые очки способно помочь справиться с негативом, отрицая при этом необходимую истину. Психологическая устойчивость – это нечто большее, чем конструктивность: это поиск позитива и более широкий взгляд на него, сосредоточение на том, как возможно достичь успеха в данных обстоятельствах, невзирая на негатив.

«Как и во всем, – говорит Стайл, – фокус заключается в том, чтобы подавить мысли, уводящие в сторону негатива, и поддержать те, что ведут к позитивному настрою. Просто нужно соответствующим образом щелкнуть переключателем».

ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ УСТОЙЧИВОСТЬ В УСЛОВИЯХ СТРЕССА

Когда мы ограничены по времени, психологическая устойчивость переходит в иную плоскость. В конечном счете не важно, насколько мы устойчивы. Приходится собрать все свое мужество в тот самый момент, когда уверенность проверяется на прочность. Конечно, такие моменты могут застигнуть врасплох – именно тогда, когда мы едва ли к ним готовы. Но в этом-то и заключается смысл психологической устойчивости. Надо проявлять ее под давлением, быть способным справиться со стрессовыми ситуациями, когда они случаются, а не после того, когда мы успокоимся, пережив эмоциональный крах.

«Реальность такова, что большинство людей в экстремальных ситуациях терпят неудачи, – говорит писатель Пол Салливан в своей популярной книге «Решающий момент: Почему некоторые люди под давлением достигают успеха, а другие – нет» (2010 год). – Когда они находятся в условиях психологического давления, способности им изменяют. Их заклинивает».

Под понятием «решающий момент» Салливан подразумевает термин из американского спортивного сленга, который означает способность хорошо сыграть в условиях экстремального давления – или в «решающий (т. е. ключевой) момент». «Выполнить то, на что вы способны в обычных условиях, совсем нелегко, когда вы напряжены, – говорит Салливан, – когда словно зажаты в тиски».

МОЖНО НАУЧИТЬСЯ ДЕЙСТВОВАТЬ В ТИСКАХ

Салливан утверждает, что можно научиться действовать в условиях психологического давления, если сначала справиться с эмоциональными аспектами стрессовых ситуаций. Согласно Салливану, серьезное значение имеют следующие факторы.

1. Фокусирование. «Большинство людей путают фокусирование и концентрацию», – заявляет Салливан. Однако в решающий момент требуется иметь под рукой «лазерный луч», чтобы направить его на кризисную ситуацию или проблему. Это важно для оценки ситуации в целом. Концентрация же может означать зацикливание на каком-то одном аспекте – возможно, в качестве защитного механизма от перегрузки. Салливан приводит в пример судебных адвокатов (барристеров в Великобритании), которые фокусируются на всех аспектах судебного дела, постоянно (и эффективно) обращаясь то к одному, то к другому по мере нарастания напряжения.

2. Дисциплина. Чтобы принимать решения в напряженных условиях, требуется ясная голова и способность исключать несущественное. По словам Салливана, недисциплинированные люди обременяют принятие решений эмоциональным и интеллектуальным багажом. Понятно, что их действия становятся менее рациональными в условиях стресса, то есть они принимают решения инстинктивно, возможно, исходя из своих страхов.

3. Адаптация. Стрессовые ситуации являются теми самыми моментами, когда разваливаются хорошо спланированные стратегии. Тем не менее фокус на целях (см. часть три) позволит составлять здравые суждения, помогая адаптироваться к ситуации в пылу сражения. Согласно Салливану, как раз отсутствие подобной гибкости в критические моменты чаще всего приводит к тому, что наша хрупкая решимость разбивается вдребезги.

4. «Быть здесь и сейчас». В битве все определяет «здесь и теперь». «Прими настоящее», – говорит Салливан, ссылаясь на сценических актеров, которым постоянно приходится примерять на себя чужие эмоции, играя различных персонажей. По словам Салливана, если их разум станет блуждать где-то за пределами настоящего момента, вероятнее всего, они не смогут играть уверенно. Хотя для меня это менее впечатляющий пример, чем просмотр телевизионных новостей: журналист мгновенно переключает фокус на новый объект после агрессивного интервью с политическим тяжеловесом.

ЗАКЛИНИВАНИЕ

Крайне неприятным в решающий момент является заклинивание, то есть крах в условиях психологического давления. Как утверждает Салливан, это происходит из-за того, что человек не берет на себя ответственность за свои действия, а также из-за того, что слишком много размышляет, вместо того чтобы действовать. Страх «быть ответственным за неудачу» вместо действий выдвигает на первый план поиск оправданий (сбивается фокус, нарушается дисциплина и адаптация). Слишком много думать тоже вредно, поскольку это нарушает ход мыслей и их ясность, что заставляет сомневаться в правильности принимаемых решений.

Больше всего известных примеров заклинивания встречается в спорте – яркий пример – финал Уимблдона 1993 года. Этот инцидент настолько известен, что Малкольм Гладуэлл приводит его в своей книге 2009 года «Что видела собака» в качестве основного случая, иллюстрирующего исследование по предмету.

«Это был момент третьего, решающего сета… Яна Новотна казалась непобедимой, – писал автор. – Она вела со счетом 4:1 и 40–30 на своей подаче, ее отделяло одно очко от победы в игре и всего пять очков от самой желанной для теннисистов награды, и тут что-то произошло. Яна отправила мяч прямо в сетку. Остановилась, взяла себя в руки и сделала вторую подачу… но на этот раз вышло еще хуже… Двойная ошибка. При розыгрыше гейм-пойнта с высокой подачи она послала мяч прямо в сетку. Вместо 5:1 счет стал 4:2. Граф на подаче – легкая победа, счет 4:3. Новотна на подаче. Она недостаточно высоко подбросила мяч. Голова опущена. Движения заметно замедлились… 4:4. Осознала ли она вдруг в тот момент, насколько близка была к победе? Вспомнила ли, что никогда еще не выигрывала такое важное соревнование? Бросила ли взгляд на другую половину корта и увидела ли там Штеффи Граф – Штеффи Граф! – величайшую теннисистку своего поколения?»