Тут же я падаю ниц, больно стукаясь лбом о коврик, и чувствую, как слёзы текут по щекам.

Это позор. Не может быть такого со мной, с главой великого рода Борзовых. Вечных Лунных.

Но духи рода сказали своё веское слово…»

***

Я раскрыл глаза, чувствуя, как мир вращается вокруг меня. Да твою ж псину, это что тут за благовония такие?!

— Вася, на хрен, — я тяжело опёрся ладонями о коврик.

Я только что видел мир из глаз другого. Из глаз великого мага, который пытался что-то узнать у Духов Рода много лет назад.

И он узнал. Вот только что?

Я поднял взгляд на голову пса. Собачий нос был отполирован тысячами прикосновений, выглядел намного светлее всей головы, и не успел потускнеть даже за столько лет.

А что, если… Я протянул ладонь, но замешкался на мгновение.

Надеюсь, тут нет никакой супер-защиты? Не захотел же мне Вепрев отдавать Пса, намекнув, что это смертельно опасно.

Но, твою мать, я должен узнать, как и зачем меня занесло в этого Василия! И кто может мне ответить, кроме Духов Рода?

Задержав дыхание, я прислонил ладонь к носу. Ничего не произошло, я так и застыл в этой позе.

Потом я решил повторить ту фразу, что говорил в видении:

— Первый Предок, будь благословенна твоя кровь, которая не иссякает уже столько поколений. Пусть ведут тебя Святые Привратники в тот мир, где всегда светит Твоя Луна, и пусть…

«Как ты смеешь, чужак?!»

Громоподобный голос так неожиданно возник в голове, что я опешил. А Василий во мне так вообще вскрикнул от испуга — кажется, он в своих молитвах так далеко не заходил.

Этот голос был потусторонним, человеческое горло не могло его воспроизвести. От него леденела кровь, и хотелось одного — вскочить, и вылететь из этого склепа как можно скорее. Тем более, меня будто с головой окунули в поток грязной псионики.

По спине побежали мурашки. Нет, я, как псионик, часто встречал следы воспоминаний и отпечатки душ погибших в местах сражений. Но это были именно отпечатки…

Сейчас со мной разговаривали духи, и, твою псину, такая магия мне была не знакома.

Так, Тим, спокойно. Вот теперь ты серьёзно продвинулся.

— Да, знаю, что чужак, — осторожно ответил я, — Но мне нужно знать, зачем вы закинули меня в …

«Мы тут не при чём».

— Стоп. Но почему-то я оказался в теле именно вашего потомка?

«Это не наш потомок».

Я округлил глаза. И затрясся мелкой дрожью, когда почуял, что внутри меня Василий забился в истерике.

— Тише ты, спокойно, — зашипел я, пытаясь не упасть с коленей.

— Пусти, — прохрипел я же сам себе.

Василий рвался на свободу. Рвался, чтобы просто себя убить.

Я оторвал ладони, опёрся о коврик. Долбанулся лбом об него, дёрнулся в одну сторону, в другую.

— Стоять! — прохрипел я.

— Пусти… Мне незачем… Не хочу…

Мои глаза смотрели на вторую дверь в усыпальнице. Она была простенькой — деревянные доски, и обычная ручка. Никаких эмблем Борзовых, никаких отверстий для ключей.

Со стороны вообще казалось, что там может быть обычная кладовка. С метёлками и прочей утварью, чтоб ухаживать за склепом.

— Отпусти, Иной, — моя рука дёрнулась, подтащила меня за стелу, к двери.

— Вася! — я скрючился, пытаясь укусить себя за палец, — Стоять, жжёный пёс!

Вся боль парня проносилась сквозь меня адскими потоками. Мне хотелось выть, плакать, кричать…

Только что предки отвергли Василия, и это ощущение пустоты… оно было невыносимым.

Я никому не нужен!

Всё, ради чего жил… всё напрасно!

Кто же я, если не Борзов?!

Я хотел отомстить. Но месть никому не нужна!

Василий вдруг зарыдал моими глазами. Тут мне всё-таки удалось сладить с ним, и спустя пару секунд меня отпустило.

Уперевшись мокрым от пота лбом в каменный пол, я несколько секунд пытался отдышаться…

— Твою псину, дрищ, — выдохнул я, — Какой же ты… мощный.

Василий не отвечал, заперевшись в своём горе. Ну, ничего, поплачет, ему станет полегче.

Я поднял глаза на дверцу. А ведь за несколько секунд, что меня колбасило, я обрёл чёткое знание — за этой дверью Хранилище Борзовых.

Там находятся их секретные магические техники. И если я коснусь ручки этой дверцы, то просто умру.

К чести Вепревых, пока я находился в усыпальнице, никто не ломился внутрь и не торопил меня. Значит, традиция молитвы у всех родов была священна.

Я посидел некоторое время, приходя в норму после борьбы с Василием. Мои глаза не отрывались от неприметной двери, до неё оставался только шаг…

Интуиция просила не делать глупостей. А ведь она так часто помогала мне на поле боя, безошибочно предсказывая даже орбитальные бомбардировки.

И если бы я не слушал свою интуицию, то сейчас бы… кхм… не стоял бы в чужом теле в чужом мире, в усыпальнице чужого рода. Смешно, Тим.

На деревянной створке ровно посерёдке виднелся неглубокий круглый паз. На его донце вырезано тиснение в форме той же собачьей головы. Не надо быть умником, чтобы догадаться — тот медальон, который остался у Вепрева-младшего, такого же диаметра, и отлично сюда встанет.

Что там, за дверью? Секретная техника Борзовых?

Почему тогда Вепревым просто не разнести здесь всё в клочья? Только не надо говорить, что в этом мире ещё не придумали взрывчатку — я видел батареи пушек, торчащих из бойниц крепости.

Как по мне, тут две причины. Первая — взрыв уничтожит то, что внутри хранилища. И вторая — взрывать усыпальницу Борзовых, это ставить крест на репутации своего рода.

Так, ладно, прикосновение к ручке двери меня убьёт…

У меня из головы не лезли те браслеты, которые таскали бойцы Вепревых. А если раздобыть один такой? Подойти с браслетом, и удар ловушки придётся на защиту. Справится ли Вепревская магия?

Тим, не будь идиотом. В саду ждёт сын главы великого рода магов, которые в таких делах шарят уж побольше твоего. Они уже двадцать лет хотят сюда попасть, и точно перепробовали у этой двери всё, что могли.

Если бы это было так просто, никто бы не суетился так с наследником.

Ноздрей снова коснулся дым от свечи, продолжавшей гореть. Я покосился на голову пса, венчающую вершину стелы.

Духи, духи…

Если Василий так удивился, когда они заговорили, значит, я продвинулся дальше, чем он.