«Прекрати!»

Я не слушал…

Поколение за поколениями Борзовы отрабатывали приёмы, прогоняя энергию через чакры и запоминая, какие стойки и упражнения помогают в этом. А я впитывал и впитывал информацию с картинок, судорожно пытаясь запомнить каждый лишний кадр.

Великий Лунный род знал многое об этом мире.

Борзовым было известно про пять чакр. Три нижних, называемых «земными», отвечали за магию материи. Четвёртая, оракульная, находилась в груди и помогала магии мысли.

И пятая, в районе шеи. У меня было дикое желание узнать, что известно о ней, но духи Борзовых упомянули лишь слово «магия привратников». Они знали об этом очень мало.

Я не удержал картинку, и прилетела следующая.

Утренний Маг-Боец чётко осознаёт цвет своей нижней чакры.

Красная — Огонь.

Белая — Воздух.

Синяя — Вода.

Жёлтая — Земля.

Я на миг удивился, чётко вспомнив, что у Василия-то она чёрная. Но духи даже не стали на этом зацикливаться, сказав, что это «цвет оракулов и привратников».

И продолжили обучение.

— Эй, то есть, оракулов? — выкрикнул я в пустоту, переполненную мыслеформами, но никому уже не было дела.

Мне показывали, как Утренний Маг, осознав свою стихию, осваивает вторую чакру. В этом ему помогает энергия Вертуна, рядом с которым ученики всегда показывали лучшие результаты.

Картинки начали ускоряться. Освоена вторая чакра, и маг становится Полуденным. Поток энергии, впитываемый учеником, увеличивается.

Третья чакра — путь к Вечернему магу.

Она открыта, и теперь надо учиться контролировать поток энергии через все три чакры. Маг, который смог открыть этот канал полностью, переходит к рангу Первого Дня.

Что такое знания? Это информация.

И когда знания приобретаются через трудности, то становятся очень ценным личным опытом. Без трудностей они не задерживаются в голове, не проникают в мышечную память, чтобы закрепиться навыком…

Вот и я, когда вдруг оказался лицом к лицу с противником, понял — обучение продолжается.

***

Я стою в большом зале. Деревянный пол, толстые брусья-колонны.

Стены зала утопают в темноте, будто источник света только над нами. Я знаком с такой формой записи событий — в фокус попадает только то, что важно, что имеет смысл.

Напротив меня тёмный силуэт. Вот через несколько секунд он проявляется, и очерчиваются глаза, нос, короткая бородка. Фокус внимания переводится на него.

Передо мной зрелый мужчина в самом расцвете сил. С величавой осанкой, высокий, он одет в простые серые штаны и толстовку.

Он наносит удар мне в лицо, и я хочу перехватить его отработанным движением… но творю какую-то лютую хрень. До меня не сразу доходит, что это тело не то, что не моё, но даже не Василия.

Кулак замирает в нескольких сантиметрах от моего виска.

— Я тебе сказал, Дима, — бородатый качает пальцем, — Тебе не стать Вечерником, если не научишься контролировать эмоции…

— Но я стараюсь… — искренне возмущаюсь я.

Эх, жаль, рядом нет зеркал. Взглянуть бы, в чьём теле ведётся запись событий.

Это какая-то тренировка, здесь магия постигается на практике. И этот, впереди, вроде учителя или наставника…

— Ух, твою луну! — ругается на меня этот наставник, — Какая пословица?!

— Но я уже десятый раз…

— Дмитрий, ты сомневаешься в моих указаниях?

— Нет, — отвечаю я.

— Пословицу!

Судя по всему, я очень молодой, и во мне бурлят эмоции. Но приходится наступить на горло подростковой гордости и начать произносить:

— Даже тому, кто повесил голову, из лужи светит луна.

— Во-о-от. Но только это всё-таки лужа, и нам такая луна не нужна, — улыбается бородатый, — Выше голову. Выше, я сказал! Спина прямая, ноги расставил. Так, а теперь ощути потоки из земли. Они всегда там, Красная Луна сегодня достаточно напитала и землю, и Вертуны.

И я представляю потоки, старательно запоминая, как у этого Дмитрия обстоят дела с чакрами.

Он начал осваивать третью чакру, и тут надо похвалить местных учителей — нижние две у парня развиты хорошо, и достаточно тренированы.

— А теперь ощути эту защитную плёнку, которой ты покрываешь себя, — голос бородатого подёргивается дымкой, звучит словно сквозь вату, — Тот, кто носит магические побрякушки для защиты, всегда будет на чакру ниже тебя.

Духи стали отдалять картинку…

Я весь чуть из орбит не вылез, пытаясь вслушаться в затихающий разговор. Они говорили про защитную магию?!

— ЭЙ! — возмущённо закричал я, — Мне нужно больше!!!

«Терпи».

Но духи всё же выполнили мою просьбу, сделав бородатого на миг погромче.

Я на миг уловил от призраков Борзовых чувство гордости. Им не нравилась моя наглость, но им нравилось, что их знания не умирают вместе с ними. Им очень льстило, что я оценил их наследие.

Парень, в теле которого я оказался, пытается впитать энергию. И хочет окружить своё тело, представляя, что он стоит в костре, и языки пламени окутывают его.

Мне не надо было говорить, что будет дальше…

— А-А-А!!! — кричу я, понимая, что обжёг самого себя.

— Ну, не вылунь ты, а?! — наставник смеётся, — Ты хочешь сжечь себя, что ли?

Я упрямо качаю головой.

— Что это за маг, который не может защитить себя самостоятельно? Эти Вепревы, которые хвалятся своими артефактами… — тут наставник, который снова уже превращался в тёмный силуэт, вскидывает ладонь, и шарик огня слетает куда-то в сторону.

Я смотрю туда, вслед магическому снаряду. У стены стоит деревянный манекен, на руке которого нацеплен… серебрянный браслет! Такой же, какой таскали охранники у Вепревых.

Вот огонёк бородатого влетает в цель, прямо в грудь манекену, и тот мерцает, словно на нём искрится мыльная плёнка. Но защита не рвётся, судя по тому, что повреждений нет.

— Такой артефакт хорош, когда маг и сам может за себя постоять, — продолжает бородач, посылая ещё один снаряд.

Тот влетает в цель, и теперь мыльная плёнка вокруг манекена, заискрив, вспыхивает и исчезает. В месте попадания второго шарика уже виднеется пятно копоти.

— Но если у тебя нет своих навыков, — и наставник выпускает третий пламенный сгусток…

В этот раз манекену очень не поздоровилось. Снаряд сбивает его с места, толкая в стену, и прожигает в груди дыру.

— Какую ошибку допустил этот манекен? — вдруг спрашивает бородатый, повернувшись ко мне.