пророком. Уже в молодости у меня стали седеть волосы и тогда я вспомнила слова Старца.

Когда мы приходили вместе с родителями, то он говорил отцу: «Не приставай к ней. Ты слышишь? Ничего ей не говори. Оставь её в покое, она сама всё знает».

(2) Во время учебы помню, как он говорил мне:

— Читай слово Божие.

— Что Вы имеете в виду, отче? Что такое слово Божие?

— Священное Писание: Ветхий и Новый Завет, и жития святых, т. е. тех, кто исполнил сказанное в Священном Писании. Это чтение придаёт великую силу.

Я тогда читала много религиозной литературы, но не той, о которой сказал Старец и которую следовало бы читать в первую очередь. Старец это «видел», поэтому его совет и помог мне очень сильно.

Кроме того, на протяжении многих лет я преподавала детям катехизис в разных районах Афин. Однажды Старец сказал мне: «Знаешь, детка, насколько полезно тебе это чтение! Ты читаешь, чтобы потом рассказывать это детям, но все это и внутри тебя откладывается. Ты не представляешь, какую великую силу имеет это!».

(3) Одно время меня доставали разные плохие помыслы, которые я по нескольку дней пыталась прогонять, будучи совершенно уверена что они происходят от лукавого. Это повторялось несколько раз и, когда эта брань улеглась, я посетила Старца.

Когда я заехала к нему в Обитель, у него было много посетителей и он, обращаясь к каждому отдельно, говорил какие-то наставления, но таким образом, что мы и все остальные не понимали о чём речь. Их понимали только те, к кому он обращался и сразу получали ответы на беспокоившие их вопросы.

Когда очередь дошла до меня, то он сказал, что те помыслы были «не от того, про которого я подумала» (т. е. не от врага), а просто от нервного переутомления. Кроме того, эти помыслы представляли из себя некоторый защитный механизм: их посредством как телесный состав, так и душа получали некое облегчение, освобождение от груза.

(4) В другой раз он сказал мне: «Дурёха, хорошая ты девочка… но придаёшь слишком много значения разным пустякам: «То-то мне сказали. А почему это мне так сказали? Пятое-десятое, почему, зачем. Почему на меня косо посмотрели?… и т. д.». Т. е. Старец хотел, чтобы я не копалась мысленно в такой ерунде и не губила этим свою душу. Впоследствии я всегда вспоминала об этом замечании, как только меня начинали обуревать помыслы и сразу прогоняла их, боясь впасть в осуждение.

(5) Однажды, когда я была у него в кельи, Старец говорил как много страдает народ, постоянно ему все звонят, и тут, как раз, зазвонил телефон. Старец говорил по громкой связи и я слышала, что это был мужчина из Южной Африки. У него было много детей и он обсуждал одну серьезную проблему, которая касалась одного из них. Старец со всей отеческой любовью наставил его, говоря в точности что и как нужно делать и чего избегать.

Некая сила…

Каждый раз, когда я приходила к Старцу, то преклоняла главу, а он осенял меня небольшим деревянным крестом издалека. В этот момент происходило нечто удивительное и прекрасное. Как будто железом на мне был начертан крест и некоторое оцепенение охватывало меня на несколько часов, сообщая при этом некую силу. Какое-то время в течение дня я чувствовала внутри себя силу его благословения, она пронизывала меня до мозга костей, оживляла и придавала энергии, но в какой-то момент я теряла её.

Незадолго до кончины Старца монахини уже не допускали нас разговаривать с ним. Однако мы видели, что Старец хотел с нами поговорить даже несмотря на свою великую немощь. Но мы только брали благословение и уходили.

Я помню, что всегда уходила полная сил, даже когда просто брала благословение. Сама обстановка, эта намо́леная келия и само чувство полученного от Старца благословения, окрыляли меня.

14. «ЕДИНСТВЕННЫЙ И НЕПОВТОРИМЫЙ» (свидетельство мон. Гавриила, старца Кельи Св. Христодула, мон-рь Кутлумуш, Афон)

Его добродетели

Два раза я приходил к старцу Порфирию в Ми́леси и мы достаточно долго беседовали. Я также перескажу свидетельства моих знакомых, которые тоже посещали святого Старца.

(1) Святой Порфирий был образцом совершенного послушания. На Афоне у него было два духовных отца — два старчика, и обоим он оказывал слепое послушание. Один из них, к примеру, говорил ему: «копай здесь» и он копал. Приходил другой и говорил: «оставь это, копай вон там» и он тут же без вопросов всё бросал и шёл куда было указано. Потом приходил первый и строго выговаривал ему: «Я тебе что сказал? Почему копаешь здесь? Иди обратно…». И он без разговоров шёл обратно. Такое совершенное послушание. Не просто без ропота, но с радостью.

(2) Однажды к Старцу пришли двое и одному из них он очень любезно сказал:

— Здесь всё так-то и так-то… Тебе нужно послушаться, сотвори послушание.

— Нет, Старче, это не так, потому-то и потому-то…

— Дитя мое, всё именно так, как я тебе говорю. Послушайся меня.

— Нет, Старче, наукой ведь точно доказано, что это не так…

Вот так люди проявляли своё упрямство, эгоизм, собственную волю, противоречили Старцу, тогда как он никогда ни слова не возражал своим духовным отцам, хотя те его очень сильно испытывали.

(3) Однажды Старец приехал в один крупный женский монастырь и лично игуменье сказал следующее: «В тебе сидит эгоизм. Обрати на это внимание, в тебе есть скрытый эгоизм». Та разозлилась и дала указание больше не пускать афонского Старца в монастырь. Несмотря на то, что Старец из любви сделал ей замечание, она не смирилась, но упорствовала. А в другой раз она на деле показала что Старец был прав…

(4) Отец Акакий, из кельи Святых Архангелов мон-ря Григориат, регулярно с 1952 года выезжал с Афона в Афины, чтобы продать братское рукоделие: они занимались шитьём одежды. Если он встречал Старца недалеко от площади Согласия, то всякий раз ругал его:

— Это что такое? Ты иеромонах-святогорец и болтаешься тут посреди мира, среди женщин!

— Да, о. Акакий, ты прав… Ты мне напоминай. Помолись, чтобы мне вернуться.

— Старец Порфирий никогда не сердился и нисколько не возражал. Только смирялся.

(5) Однажды, когда он жил в скиту свт. Николая в Каллисье, то пожелал поехать на хиротонию одного из своих духовных чад. В пути он почувствовал себя нехорошо, закружилась голова. По дороге встретили сестру Хари́клию, которая перевозила на осле какой-то груз. Её-то он и спросил что́ ему делать, ехать