— Вы бы опустили забрало, Кин, — посоветовал Ронч, непрестанно озиравшийся по сторонам. — Так ходить опасно, особенно по ночам.

Это замечание вернуло Кина к реальности. Замедлив шаг, квадр-офицер начал вглядываться в сгусток темноты за поворотом дорожки, затем выхватил из кобуры икстер и дважды выстрелил. Слепящие импульсы пробороздили гладь обширной лужи, упруго взметнулся клуб шипящего пара.

— Что там было?

— Не знаю. На всякий случай. Померещилось, — признался Ронч.

— Почему вы не пользуетесь инфравизором?

— От него мало проку. Среди местной живности теплокровных нет.

Они остановились возле крыльца, скудно освещенного надтреснутым плафоном.

— Что ж, спокойной ночи, — сказал Ронч. — Во сколько за вами зайти утром?

Кину вдруг тошно стало от мысли, что придется глушить вечернее похмелье в одиночку.

— Давайте пропустим еще по стаканчику, — предложил он.

— Почту за честь.

Когда они вошли в комнату, Кин отметил, что недопитая бутылка на столе придает его жилищу более-менее обжитой вид. Избавившись от неуклюжего защитного облачения, он жестом пригласил Ронча усаживаться. Тот не стал стаскивать бронекостюм, только снял шлем и положил на колени.

— С вашего позволения, посижу немножко и пойду к себе, — пояснил он. — Малость вымотался за день.

— Да, день сегодня выдался не самый легкий, — согласился Кин, разливая злаковую по стаканчикам. — Давайте выпьем за удачу. Есть предположение, что пока нам она сопутствует. Так вот, пускай это продолжается подольше.

— Хороший тост, — одобрил Ронч, и они выпили.

Не притрагиваясь к закуске, Кин передернулся и сделал резкий выдох, когда раскаленная волна скользнула по пищеводу. Как выразился кто-то из древних мудрецов, подобное излечивается подобным. Еще чуточку терпения, и наконец утихомирится проклятый уксусный альдегид, этот ублюдочный молекулярный огрызок этилового спирта, терзающий его сосудистую систему. Вспомнилась одутловатая физиономия Наримана, густо разукрашенная красными прожилками. Горе-коллега и впрямь злоупотребляет алкоголем, это сразу видно невооруженным глазом. Ничего удивительного: здесь, на Тангре, воистину идеальные условия для того, чтобы напрочь спиться.

— Ну как вам понравился наш главный контырь? — осведомился Ронч.

На мгновение Кин опешил, затем понял, что телепатия тут ни при чем. Разумеется, квадр-офицер узнал от Гронски, с кем уединился в кабинете командир гарнизона.

— Вы оказались правы, он редкостная тупица, — признал Кин, решив на сей раз отбросить дипломатические игры. В том, что комнату прослушивают, сомневаться не приходилось, но с тем большим удовольствием он отпустил эту реплику.

— Говорят, в турбоходе и впрямь нашли осколки мины…

— Вижу, вы отлично осведомлены.

— Солдатский телеграф — штука надежная, — осклабился квадр-офицер.

— Да, судя по найденным частям корпуса, применили диверсионную мину отечественного производства. Очевидно, ее украли с гарнизонного склада.

— Больше вроде неоткуда, — глубокомысленно поддакнул Ронч. — Честно говоря, никак не возьму в толк, что все это значит. Может, провокация?

— Такое объяснение, увы, ничего не объясняет. Давайте еще по стаканчику на сон грядущий?

— С удовольствием. — Он подставил стаканчик, и Кин налил до краев. — Давно я не пробовал такой злаковой, забористая и очень хорошей очистки. Здесь в ларьке сплошь синтетика. А тут натуральный продукт из метрополии, чувствуется, да.

— Что ж, теперь ваша очередь предлагать тост.

— В этом деле я не мастак. — Ронч задумался, наморщив лоб. — Ну, скажем так. Чтоб каждый получил свое. В смысле, чего заслужил. Годится?

— Отлично, — кивнул Кин и залпом осушил стаканчик, на сей раз малодушно закусив ломтиком сыра. Наконец-то похмелье отлегло, и в голове прояснилось. Некстати шевельнулась мысль о грядущем следствии по делу загадочных фабров, которые взбрыкивают и куражатся. Строго говоря, в область прямой служебной компетенции Кина оно не входило, и потому в любой момент он сможет благоразумно отступиться, представив по инстанции доклад для очистки совести. Другое дело, сохранит ли он при этом уважение к себе. Вот где загвоздка.

— Так что-нибудь разъяснилось с этой миной? — прервал его размышления Ронч.

— Пока ничего определенного. А я, кажется, свалял дурака под конец разговора, — признался Кин, желая направить разговор в то русло, где можно попытаться выудить полезные сведения.

На раскрасневшейся физиономии квадр-офицера изобразилось живейшее недоумение.

— Как это? — спросил он, всем своим видом выражая отказ поверить чересчур самокритичному признанию.

— Меня угораздило упомянуть о фабре, который наставил на меня ружье, — объяснил Кин.

— Так-так…

— А они наперебой стали меня уверять, что это совершенно нормально. Дескать, издержки адаптации фабров к непривычным условиям. Короче говоря, чуть не подняли на смех. Однако не могу сказать, что они меня переубедили.

Вместо ответа Ронч неопределенно хмыкнул.

— Что вы на это скажете? — после выжидательной паузы Кин решил слегка нажать на собеседника.

— Ну что тут можно сказать, — без особой охоты заговорил квадр-офицер. — Наши отцы-командиры за фабров стоят горой. Эта кормушка первый сорт, будьте уверены.

— Простите, каким образом?

— Да ведь Абурхад числится в лаборатории концерна военным консультантом. И Нариман тоже. Вы что, не знали?

В штаб-квартире военной контрразведки об этом действительно не знали. Кин снова подумал о том, что решение командировать его сюда, чтобы разобраться на месте, оказалось не столь уж бессмысленным, как выглядело поначалу. Мягкая коррупция, будь она неладна. И вместе с тем подобную практику, при всей ее прозрачности, чрезвычайно трудно пресечь. Шито белыми нитками, а не подкопаешься. С легкой досадой Кин ощутил, что его первоначальное уважение к Абурхаду сильно поубавилось. Хотя, если разобраться по существу, тут нет ровным счетом ничего противоестественного. Овеянный славой кавалер боевых орденов тоже человек, а люди падки до денег — элементарный житейский силлогизм. К тому же здешние офицеры, запродавшиеся концерну, занимают скромное место в самом низу коррумпированной чиновной пирамиды, ну а какие дела творятся на ее верхушке, Кин предпочел бы даже не догадываться.

— Для меня это новость… — вслух проговорил он, прикидывая, не наживет ли симпатяга Ронч неприятностей, когда распечатка их трепа ляжет на стол Наримана. Пожалуй, квадр-офицер пока не сболтнул ничего настолько шокирующего или тайного, чтобы впасть у начальства в немилость. Однако лучше возобновить разговор на эту тему где-нибудь на свежем воздухе, подальше от стационарной системы прослушивания.