— Кьетт-Энге-Дин-Троннер-Альна-Афауэр — и Стренна-и Герцерг ан Свеффер фор Краввер-латта Феенауэрхальт-Греммер-Игис… — началась старая песня. А закончилась категорическим заявлением. — Но для краткости зови меня нейтрально: Феенауэрхальт. Можно даже без «господина», запросто.

Снурл возразить не посмел, знакомство состоялось.

Возразил Иван, чуть позже и наедине, чтобы не создавать неловкости.

— Ты знаешь, я, конечно, в снурлах не разбираюсь, но, по-моему, этот парень старше и тебя, и даже меня. Ему уже все двадцать два, наверное. Пусть бы тоже звал тебя Кьеттом, чего язык ломать?

— Ну вот еще не хватало, чтобы какой-то снурл обращался ко мне, как к младшему! — возмутился нолькр.

— Шовинист! — упрекнул Иван.

— От некроманта слышу! — парировал Кьетт, и эта его реплика осталась без ответа. Иван просто не в состоянии был продолжать перепалку, голова вновь разрывалась на части после трех суток беспробудного пьянства…

…А что же будет после двенадцати?! Представить страшно.

Должно быть, спутники его подумали то же самое и на свадебное приглашение графа ответили дружным испуганным «НЕТ!!!». Получилось бестактно, но дипломатичный Кьетт ловко сгладил ситуацию, сославшись на родительские переживания, ярость судебного начальства и непреклонность академической администрации. Граф повздыхал сочувственно и снабдил гостей всеми мыслимыми и немыслимыми дорожными грамотами и рекомендательными письмами. Это в придачу к коням, деньгам, дорожной амуниции и оружию. Неловко было принимать столь дорогие дары, зная, что вряд ли когда-нибудь доведется ответить добром на добро, — а куда деваться? В дальнюю дорогу без снаряжения не выйдешь, пришлось брать.

И снова было расставание, трогательные прощальные речи и слезы…

Остался позади шальной, диковатый, но такой гостеприимный замок. Впереди лежал целый мир, чужой и неведомый. Кони месили копытами грязь, и злой ветер, последний отголосок недавней бури, атаковал плащи трех бесприютных странников. «Какой же добрый человек граф Сонавриз! — время от времени повторял Кьетт, изящно покачиваясь в седле. — Бывают же на свете такие хорошие люди!» — Похоже, этот факт казался нолькру удивительным…

Путешествие началось.

Молодости свойственна тяга к приключениям. Совсем еще недавно Иван мечтал об экзотических землях, экстремальных путешествиях, загадках и тайнах. И вот судьба преподнесла ему невероятный, сказочный дар: чужой мир! По-хорошему, визжать следовало бы от восторга.

Но радости почему-то не было. И даже не тревога о родителях была тому причиной — молодость не умеет долго переживать за других. Лезли в голову неподходящие какие-то мысли о самом себе.

Ивану доводилось и книги читать, и фильмы смотреть о том, как герой из нашего времени переносится в далекое прошлое или в чужой мир. И всякий раз этот герой оказывался чудесно подготовленным к новым реалиям. И кулаками, и холодным оружием орудовал мастерски, как аборигенам и не снилось: годы службы в спецназе, мастерство не пропьешь. Магией овладевал в рекордно сжатые сроки, удивляя своими талантами признанных мастеров. Вдобавок в распоряжении его были все технические достижения нашей цивилизации. Захотел бомбу склепать — вот вам бомба. Самоходная машина потребовалась — да пожалуйста, долго ли, с нашим высшим техническим…

Вот только он, Степной Иван, не спецназовцем был, а начинающим почвоведом. И никаких талантов за собой не замечал. Положа руку на сердце, скучным он был человеком. Средним. Среднестатистическим. Не слабак, но и не мастер боевых искусств. Талантов никаких, а уж магических — в особенности. В технике шарит, но не на уровне изобретателя-самородка. Из увлечений… ну по баскетболу первый юношеский, да разве еще футбол по ТВ посмотреть, и то без фанатизма… В общем, противопоставить этому миру в случае опасности ему было решительно нечего. Такое вот непростое положение. Чему уж тут радоваться?

От расстройства поделился своими мыслями с Кьеттом. А тот будто этого и ждал. «Ты знаешь, сам об этом все время думаю!» — из чего Иван заключил, что нолькр тоже не чувствует себя героем. Странно! С его-то магическими потенциалами и академической боевой подготовкой!

— Стандартная боевая подготовка младшего офицера. Таких, как я, тысячи… десятки тысяч.

— А магия? Вон как ты лихо расправился с тварью в пустоши!

Кьетт удрученно вздохнул:

— Да. На свете есть множество тварей, с которыми я могу поступить подобным образом. Но тех, кто может поступить так со мной, — не меньше. Так что не обольщайся. Я магическое существо, а не маг.

Стало совсем скучно. В смысле, не по себе.

— Да ладно, — подумав, махнул рукой Кьетт. — Не будем отчаиваться. Ничего сверхъестественного от нас не требуется, всего лишь добраться из одного пункта в другой и нанять колдуна. Справимся как-нибудь.

— Вот-вот, как-нибудь… — кивнул Иван, одолеваемый дурными предчувствиями, усугубляемыми полнейшим безлюдьем голой и бесприютной местности, сгущающимися сумерками, ветром, холодом и мелкой моросью, повисшей в воздухе после бури. Нет, не о таком приключении он мечтал!

Вдобавок, предавшись собственным невеселым мыслям, они как-то позабыли о новом спутнике своем. А тот вел себя очень тихо: не роптал, не жаловался, не стонал. Но часов через шесть пути (по ощущениям, ибо мобильник Ивана давно сел, а Кьетт при себе часов не имел) просто свалился с лошади в грязь — мягко и тихо, будто мешок с отрубями, да так и остался лежать без движения. Хорошо еще, Кьетт в этот момент случайно оглянулся, иначе вышло бы, как в той песне: «Отряд не заметил потери бойца…»

— Чего это с ним? — всполошился Иван, глядя в белое до синевы лицо снурла. — Припадочный он, что ли?

— Припадочные дергаются обычно, а он просто лежит, — возразил Кьетт тоном знатока. — Я так думаю, может, он устал?

— Да ну! Я сам… в смысле задница моя тоже устала, так не падаю же!

— Так ведь ты и не снурл! Ты некромант. А он — юрист. Надо понимать разницу.

— Я поч-во-вед! Сколько можно повторять?!

— Ах, боже мой, сейчас это не принципиально! Со снурлом делать что-то надо, а не полемику разводить. На лошадь, что ли, его затащить?

…Ох, нелегкая это работа — снурла тащить из болота! Но вытащили как-то, подняли, повесили поперек лошади Кьетта, а освободившуюся снурлову повели под уздцы. А некоторое время спустя всю процедуру пришлось повторять в обратном порядке — место для отдыха нашлось! Первая радость за этот долгий и унылый день.

Маленький кособокий трактир с недавно залатанной кровлей стоял у самой дороги. Или это была корчма. Или постоялый двор — Иван в таких тонкостях не разбирался. Главное — не на улице ночевать, и пожрать дадут! Восхитительный запах печеного мяса витал вокруг заведения, и проголодавшиеся путники ринулись на него, аки пчелы на мед. Даже бесчувственный снурл заводил носом. Но его оставили висеть поперек коня (просто сил не было еще раз тягать такую тушку), а сами устремились внутрь.