День отъезда к Вознесению был прекрасный, теплый, тихий; на озере стоял почти штиль. Вдали, на севере, легкий туман заволакивал водяную равнину. Там, на севере, где сгущался туман, находится Палеостровский монастырь, известный самосожжением 2.000 раскольников. Еще выше, но по тому же направлению, процветали когда-то Даниловский и Лексинский раскольничьи монастыри. Это теперь почти такой же миф, как и онежский водяной царь, к которому, как говорит легенда, ходит играть в кости царь Кушмозера, в те дни, когда Кушмозеро от поры до времени высыхает. Путь лежал на Вознесенье, к истоку Свири. Около полудня легкий ветер зарябил дремавшую до того волну; четыре парохода шли один за другим полным ходом.

Вознесенье. Лодейное Поле.

Значение Вознесенья для наших водных систем. Характер р. Свири. Лоцмана. Историческое о 1812 годе. Лодейное Поле, родина балтийского флота.

Приблизительно около шести часов вечера, 16-го июня, пароход подошел к истоку Свири, к Вознесенью. Собственно говоря, до вечера было далеко, потому что солнце стояло еще очень высоко и великая гладь лежавшего позади Онежского озера, безмолвный, светлый, голубой штиль и низменные берега, где песчаные, где поросшие мелким кустарником, были залиты горячим светом.

Под общим именем Вознесенья разумеют как Вознесенскую слободу на правом берегу начинающейся тут Свири, так и Намойные Пески, лежащие на левом, южном берегу. Население совершенно соответствует последнему названию: оно тоже «намывается» сюда во время хода караванов. Постоянно новое, движущееся, пестрое, оно проскальзывает по пути к Петербургу со всего неоглядного бассейна Мариинской системы. Больше чем на тридцать миллионов рублей проходит здесь всякого добра, главным образом хлеба. От Кавказа и Урала протягиваются сюда, к этому узлу, нити из шестнадцати хлебороднейших губерний, и как-то странно, невероятно видеть в таком важном путейском пункте такие маленькие деревянные дома, такую утлую обстановку. С устройством Онежского обводного канала в 1851 году, вся судоходная деятельность перешла из Вытегры в Вознесенье. Есть тут три каменные церкви, телеграфная и спасательная станции и Вознесенский мореходный класс, и почтовое отделение, и Вознесенское образцовое училище, и, тем не менее, это все-таки наша «деревянная» Россия. Чувствуется, что глубокая восьмимесячная зима покрывает это место неоглядными сугробами снега, и тогда от летнего Вознесенья нет и помину.

Село Вознесенье. Исток Свири.

В Вознесенье пожарная часть в прекрасном порядке. Хорошее устройство речной пожарной части в таком важном промышленном пункте, где паузят сотни судов и до полусотни буксиров, при небрежности присущей русскому человеку вообще и пестроте проплывающего народа в частности, — вопрос большой важности. Когда была произведена пожарная тревога, по данному свистку путейский пароход, находящийся всегда под парами, двинулся по указанному направлению, буксируя паровую машину. В воде недостатка не было, и машина, выбрасывающая до шестисот ведер в минуту, и брандспойт парохода, ее подтянувшего, не замедлили окатить огромными массами воды одну из барок, крытую деревянной кровлей. Брандспойт путейского парохода «Ледокол» выбрасывал до тысячи ведер в минуту. Понятно, что вовремя захваченному огню трудно распространиться. Значительной помощью являются имеющиеся налицо в достаточном количестве казенные войлоки, очень приличных размеров, назначенные для покрышки судов в защиту от искр. Оттаскивание загоревшегося судна не всегда может удаться, вследствие загромождения и целой сети якорных канатов и причалов соседних судов; кроме того, именно канаты сгорают быстро, и напор судов, лишенных якорей, на другие, ниже стоящие, при быстром течении Свири, может причинить не меньшую беду, чем пламя; остается потопить судно, к чему и прибегают. К счастью, благодаря, конечно, предупредительным мерам, в Вознесенье крупных случаев пожаров не бывало, а только что упомянутая пожарная тревога была не только картинна, но и показала воочию силу противодействия огню, если бы представилась надобность. Досталось от воды и барке, и войлокам, и людям.

Свирь у самого истока своего кажется рекой могучей, способной поспорить в размерах с Невой; но это только кажется, потому что она несет 85 кубических сажен воды, тогда как Нева проносить их вчетверо — 340. Когда-то, но уже очень давно, Свирь была страшна своими порогами; теперь их почти не существует и обозначаются они только стремнинами; наиболее любопытный из порогов так называемый Седяха с двумя рядами камней; самые сильные — Сиговец и Медведец; слабее их — Пупырыши и Собачья Дыра.

Лоцман, явившийся на пароход и не отходивший более от руля, был одним из представителей «лоцманского общества». Лоцмана учреждены со времени Петра, поселившего их подле Свири; при Екатерине II они были освобождены от воинской повинности и этими правами пользуются до сих пор; они приписаны к станциям, поступают сначала в ученики, становятся лоцманами только при открывшейся вакансии и получают вознаграждение по таксе; за провод парохода по Свири в оба конца лоцман берет 50 руб., за большую барку в конец — 26 руб.; лоцманами заведует выборный сотский.

По мере движения парохода по Свири, наступала довольно свежая, туманная ночь, и у Пидьмы пришлось остановиться. С близкого берега слышались дергачи и коростели, рассчитано было двинуться в дальнейший путь утром, так чтобы поспеть в Лодейное Поле к обедне, в воскресенье, 17-го июня.

Река Свирь. Селенье Бажовы,

К воскресенью народонаселение Свири разрядилось особенно пестро и обрамляло почти сплошь оба берега. Взглянув на эти праздничные одеяния, слушая эти клики, нельзя было не вспомнить, что и над Свирью проходили тяжелые минуты в нашей исторической жизни. Правда, Свирь лежала всегда далеко в стороне от прогулок шведов; никаких крупных сражений тут не происходило; но когда, в 1812 году, решались судьбы Бородина и Москвы, и с высоты престола обещано было не влагать меча в ножны, доколе не останется ни одного врага в отечестве, когда вовсе еще не было известно, на Петербург или Москву пойдет Наполеон, — в Олонецкую губернию были отправлены из Петербурга разные сокровища. На 24-ластовых судах прошли Свирью в Вытегру вещи из Эрмитажа и Кабинета; в Петрозаводск переведены были педагогический институт и гимназия; в Петрозаводск же на одном бриге, четырех доншкоутах и одной сойме отправлены были дела и вещи департамента народного просвещения, медицинской академии, академии наук и публичной библиотеки. Дальнейшие судьбы войны показали, что это было напрасно, но хорошо должно было быть впечатление, произведенное этими отправками на жителей тогдашнего речного побережья? Это время давно минувшее; самые имена судов, на которых перевоз совершался — бриг, доншкоут — устарели, но воспоминание об этих тяжких днях, пережитых Россией так доблестно, возникало само собой, как исторический контраст, при взгляде на