– Какими силами противник располагает?

– Этого я не знаю.

– Снова врёшь?!

– Это правда, капитан. Для меня «сбитие» Громова и Беленкова, бомбёжка – такая же неожиданность, как и для тебя… как для всех остальных…

Усачёв явно хотел сказать по этому поводу что-нибудь едкое, но на этот раз сдержался.

– Хорошо, допустим, не знаешь. Что знаем мы? Противник располагает хотя бы одним истребителем «Су-27» и некоторым количеством бомбардировщиков неизвестного класса…

– Могу высказать предположение.

– Давай.

– При подготовке операции нас знакомили с составом и вооружением армии противника. В качестве бомбардировщиков они используют «МиГ-25РБ».

– Блядь! – Усачёв не сдержал эмоций. – Мы их даже не достанем![19]– он помолчал. – И что теперь прикажешь делать?

– Я не могу приказывать тебе, капитан, – напомнил Лукашевич. – Но совет дать могу.

– Давай свой совет…

– В первую очередь, мы должны связаться с командованием округа…

– Это понятно. Только как? Связь не работает – твои «друзья» постарались, в остальном…

– Кто-то должен поехать в Печенгу, – сказал Лукашевич. – Ехать лучше группой. Все должны быть вооружены. Через комендатуру Печенги можно связаться и с округом, и с Оленегорском. Нужно объяснить ситуацию и запросить подмогу. Кроме того, я посоветовал бы установить связь ещё с одним человеком – он в курсе всего происходящего, и он поможет.

– Кто этот человек?

– Его зовут Маканин. Лев Максимович. Номер телефона в Мурманске… – Лукашевич помедлил: не так просто оказалось с ходу выдать «страшную» тайну, – …шесть, тридцать девять, ноль, семь…

– Погоди, я запишу, – засуетился капитан, но потом спохватился и вернул себе грозный вид: – Вот что, Алексей, меня эти ваши закулисные игры не колыхают. И кто такой этот ваш Маканин… хм-м… Лев Максимович… мне тоже не интересно. Я подчиняюсь командованию округом, и только с ним буду обсуждать, что делать, а что нет в настоящей ситуации.

– Пожалуйста, капитан, – Лукашевич не стал возражать. – Как старший по званию и занимаемой должности ты имеешь полное право принять и отстаивать своё решение.

Усачёв с подозрением уставился на него:

– Есть ещё какая-нибудь гадость в запасе? Выкладывай всё!

– Нет, капитан. Я рассказал всё, что знаю.

– Немного же ты знаешь.

– Громов знал больше, но… – Лукашевич осёкся; говорить о Косте было тяжелее, чем о ком-то или чём-то другом, в смерть его не верилось (не таков наш майор, чтобы вот так просто дать сбить себя), но даже если считать, что Громов спасся, воспользовавшись системой катапультирования, благополучный исход оставался под вопросом – как он там, выберется ли?

– Вот, ещё и Громов… – пробормотал Усачёв; он подумал о том же самом и отмёл сомнения. – Да, ты прав, Алексей, нужно ехать в Печенгу…

(В/ч 461-13"бис",полуостров Рыбачий, декабрь 1998 года)

Ровно через полтора часа на пятнадцатом километре дороги (если считать от воинской части 461-13"бис", а не от Печенги) старый грузовик «ЗИЛ» наехал на стальную полоску с торчащими вверх шипами, положенную поперёк дороги – из тех, с помощью которых гаишники «тормозят» не в меру разошедшихся угонщиков. Шины мгновенно спустили, грузовик остановился. Всех, кто сидел в кузове – а было там пятеро бойцов с автоматами, – побросало друг на друга.

Подобная остановка на пустой заснеженной дороге не сулила ничего хорошего. Капитан Усачёв и рядовой срочной службы Бельтюков, сидевший за рулём грузовика, посмотрели друг на друга. Бельтюков был не дурак и сразу всё понял. В глазах его читалась смертная тоска.

– Не дрейфь, солдат, – приободрил его Усачёв. – Прорвёмся.

Капитан вытащил из-под куртки свой табельный ПМ, оттянул затвор, досылая патрон в ствол, снял пистолет с предохранителя и, открыв дверцу кабины, спрыгнул в сугроб.

Ноги его не успели коснуться земли, как с громким шипением в небо ушла осветительная ракета и сразу из нескольких точек по грузовику ударили пулемётные очереди. Невидимый за темнотой противник бил не прицельно, но и этой беспорядочной пальбы хватило, чтобы деморализовать и без того напуганных солдат Усачёва. Побросав оружие, забыв о долге, как слепое, охваченное паникой стадо, пятеро солдат покинули обречённый грузовик и своего командира. Для одного из них это бегство станет самой большой ошибкой в жизни: он собьётся с дороги и заблудится, его хватятся и найдут только через четверо суток – обмороженного и полумёртвого; пальцы на его руках и ногах придётся ампутировать.

Удача отвернулась от капитана Усачёва. Одна из пуль, выпущенная по грузовику, попала ему в живот, и все пятнадцать километров капитана тащил на себе рядовой Бельтюков. В второй раз за последние три часа воинская часть 461-13"бис" лишилась командира.

(В/ч 461-13"бис",полуостров Рыбачий, декабрь 1998 года)

Усачёв кричал. Ему было больно, ему было очень больно, и он не сдерживал себя. Фёдор Семёнович Абрамов, военврач части 461-13"бис", что-то бормоча себе под нос, осмотрел рану.

– Ну что? – спросил Лукашевич, когда осмотр был закончен.

Фёдор Семёнович кивком указал на перегородку, разделявшую блок полевого госпиталя на две части. Они перешли в соседнее помещение, оставив мучающегося Усачёва с санитаром. Фёдор Семёнович наклонился к раковине, включил воду и стал мыть руки.

– Очень плохо, – сообщил он шёпотом. – Требуется операция. И не здесь – в Мурманске.

– Но сейчас что-нибудь сделать можно?

– Боль я сниму. На это у нас есть промедол, но долго на одном промедоле его держать нельзя…

– Сколько у нас времени?

Фёдор Семёнович покачал головой с мрачным видом, тяжко вздохнул:

– Мало у нас времени, Алёша, очень мало.

– Я всё понял, – сказал Лукашевич.

Не попрощавшись, он вышел из госпитального блока. Метель унялась, снеговые тучи разогнало, и над Рыбачьим полуостровом зажглись яркие, невозможно огромные звёзды, полыхало северное сияние, снег хрустел под ногами, и дышалось легко.

«В такую погоду нельзя умирать, – подумалось вдруг старшему лейтенанту. – В такую погоду жить надо».

Пока он шёл по расчищенной дорожке мимо обугленного остова бочки «красной комнаты», мимо пока ещё целых казарм, санитарного и пищевого блоков, направляясь к «вышке», где находились остальные офицеры, у него было время подвести некоторые итоги произошедшему, обдумать сложившуюся ситуацию и принять единственно верное решение.