— Здесь новые участки раздают, — сказал он. — Все деловые люди города строятся, подальше от городского шума и от глаз государства. Поезжай-ка, Санек, тише. Сейчас будет нужный нам дом.

Чума сбросил газ. Почти одновременно кончились забор и сад. Сразу за нефтебазой раскинулся пустырь с одиноко торчащей посередине водонапорной башней. Еще дальше поля и сады. По другую сторону от дороги вместо фруктовых деревьев тянулся теперь высокий кирпичный забор с проемами в нем в виде арок, в которые были вставлены железные прутья. Сквозь них и молодые топольки невдалеке виднелся дом, представлявший из себя груду нагроможденных друг на друга строений; за ним еще дома.

— А вот и наш особнячок, — объявил Валера и указал на возникший за окном серый, недавно оштукатуренный забор.

— Этот?! — воскликнул Чума?

Мы с Настей пригнулись, чтобы разглядеть окончание абсолютно гладкой стены метров пяти высотой, за которой не видно было даже крыши дома. Я никогда не был ни в тюрьме, ни в сумасшедшем доме, но думаю, подобные учреждения обносят именно такими стенами. Мелькнувшие за окном огромные железные ворота, в которые свободно мог бы въехать паровоз, но которые он ни за что не смог бы вышибить, так же не оставляли шансов проникнуть в дом.

— Да какой же это особняк, — не удержался я от сарказма. — Это не особняк, а крепость, и чтобы решиться на ее штурм, нужно быть психопатом. Ты из их числа, толстячок?

Валера резко повернулся ко мне. На его жирных губах блуждала ядовитая усмешка.

— А ты как хотел? — спросил он издевательски. — Чтобы я за тридцать тысяч баксов отправил вас в сарай велосипед выкрасть? — Толстяк оглядел нас суровым взглядом. — Нет, дорогие мои, за такие бабки потрудиться нужно. И вот еще что: если из вас хоть кто-то еще раз закапризничает, я живо лишу вас заработка и отправлю за решетку. Или вы уже забыли об убитом вами парне?

Толстяк показал зубы, и я притих. Я вдруг явственно увидел вот такую же стену, колючую проволоку поверху нее, вышки с часовыми и собак. И тут я понял: сколько бы я не артачился, сколько бы не кокетничал, относительно того приму ли я предложение Валеры или нет, в итоге я сделаю, так как он хочет.

Толстяк повернулся и приказал Чуме:

— На развилке свернешь направо, — затем, чтобы ободрить нас, уже миролюбиво произнес: — Да вы не тушуйтесь, ребята. У меня есть отличный план, и я вам скоро его изложу.

Невдалеке, чуть в стороне за могучими деревьями виднелись этажные дома. Асфальтовая дорога сворачивала к ним, мы свернули на заброшенную грунтовую, ведущую в ложбинку, проехали по ней метров пятьдесят и остановились у железнодорожного полотна, невидимые со стороны главной дороги. Толстяк выкарабкался из машины, открыл свой баул и вытащил из него четыре черные рабочие куртки, четверо штанов и бросил их на сиденье.

— Переодевайтесь, живо! — скомандовал он.

Без лишних слов мы вылезли из машины, облачились поверх одежды в робу и стали похожи на ремонтную бригаду, возглавляемую бригадиром-толстяком. Особенно потешно в широченной куртке и штанах выглядела худенькая Настя. Однако издалека она могла сойти за парнишку.

— Поднимемся на водонапорную башню, — стал объяснять нашу задачу Валера. — Она еще не достроена. На ней время от времени ведутся работы. Так что если кто нас и увидит, подумает, пришли строители. Сверху разглядите, как следует дом, и я расскажу вам, что нужно сделать. Ну, пошли!

Повесив через плечо маленькую сумочку, которую Валера достал из баула, толстяк, тяжело дыша, стал подниматься по склону ложбины. Мы гуськом потянулись за ним. Издали башня не казалась такой громадной как вблизи. По мере приближения она увеличивалась в размерах, похожая на вырастающую из-под земли гигантскую ладью. Строение было железным, со стороны нужного нам дома располагались четыре — одна над другой — площадки, соединенные между собой наискосок лестницами.

Первым ступил на лестницу Валера. Конструкция оказалась прочной и даже не задребезжала, когда он стал подниматься по ступенькам. Толстяк протиснулся сквозь квадратный люк и оказался на первой площадке. Затем стал карабкаться выше. Следом за Валерой полез Чума, за ним последовала Настя, я замыкал шествие. В таком порядке мы и забрались на третью площадку. На четвертую, Валера лезть не разрешил, мотивируя тем, что наши силуэты будут проецироваться на фоне неба и привлекут любопытные взоры. Но и с третьей площадки обзор был отличным, а самое главное, сливаясь с фоном башни, мы были почти незаметны. Рассмотреть с такого расстояния как следует дом и его мелкие детали было невозможно и предусмотрительный Валера достал из своей сумочки небольшой бинокль.

— Вот полюбуйтесь, — сказал он, передавая в мои руки оптический прибор.

Я поднес его к глазам и дом сразу же приблизился на расстояние вытянутой руки. Пока я рассматривал особняк в бинокль, Чума и Настя любовались им невооруженным глазом.

Домик был дивным. Основное здание походило на два соединенных, а затем слегка разведенных кубика, образующих на фасаде углы и ниши. Остроконечный балкон на втором этаже над входом напоминал нос корабля, выплывающего из скал или льдин. Его поддерживали две мраморные колонны. Два других угла на первом и втором этаже образовывали белые пластиковые рамы. Такого же типа были четырехстворчатые входные двери, к которым вели в виде трех лепестков мраморные ступени и небольшие окна третьего этажа расположенного под остроконечной многоступенчатой крышей, крытой, на мой взгляд, ужасно дорогой красной черепицей. Мезонин, будто приподнимал крышу в нескольких местах и с удивлением смотрел на мир окнами. С боковой стороны дома вдоль второго этажа шел балкон с колоннами, соединенными между собой витыми перилами. Но на этом мое описание особняка не заканчивается. От дома к квадратному одноэтажному, но довольно-таки высокому строению вела галерея, с полукруглыми высоченными рамами. И галерея, и пристройка так же были крыты красной черепицей. В галерее росли экзотические деревья. "Зимний сад, черт возьми! — невольно восхитился я. — Самый настоящий зимний сад развели у себя богачи. Живут же люди!" — В одном месте галерея выступала полукругом во двор, образуя нишу, в которой очевидно, было устроено нечто вроде беседки. Хотел бы я там посидеть зимним вечером за чашкой чая или чего-нибудь покрепче. Я вздохнул и перевел бинокль на двор. Дом, очевидно, недавно был отстроен, потому что деревья в нем были маленькими. В конце двора находились еще одни ворота поменьше. Через них можно было загнать машину в гараж, который, по-видимому, располагался под балконом.

Я передал бинокль Чуме. Когда он приложил его окуляры к глазам, Валера принялся излагать свой план.

— Операцию начнете послезавтра в десять часов утра, — заговорил он и взялся за стойку, скрепляющую площадки. — Хозяин с женой, дочерью и сыном завтра уезжают в отпуск. Так что их в городе не будет. Домработница из дому к тому времени уйдет. В особняке останется лишь охранник. Вы влезете по воротам соседского дома на забор, — толстяк указал на забор с проемами в виде арок, с железными решетчатыми воротами, примыкающими к забору особняка. Действительно по ним можно было забраться на кажущуюся с виду неприступную стену. — …И спрыгнете во двор. Хозяева держат собаку. Ночью она бегает по двору, но днем ее привязывают. Так что опасаться ее вам не нужно. Охранника придется вырубить и связать. Без этого вам никак не обойтись. Он единственное препятствие на пути к заветной цели. Охранник парень здоровый, но вы с ним справитесь. — Валера удовлетворенно хрюкнул: — Я видел, как вы обработали верзилу в метро. Войдете в дом, минуете оранжерею, и попадете во флигель. В нем находится сауна, бассейн, комнаты отдыха и кабинет хозяина. Во флигеле хозяин принимает высоких гостей, когда хочет уединиться с ними от домочадцев. Именно там в кабинете он и держит интересующие меня документы. Они хранятся в большом голубом пакете в сейфе вмурованном в стену и замаскированным небольшой картиной. На сейфе круглый диск. Наберете последовательно цифры два, восемь, четыре, девять, семь, семь. Но кроме кодового замка на сейфе установлен и обычный. Ключ от него хозяин держит в левом ящике письменного стола, во втором кабинете, который расположен в доме на третьем этаже. Ящик не запирается.