Очнулась в послеоперационной палате. Лежу одна, и омнопон уже вкололи. «Никогда не говори «никогда».

Больно мне, сознание мое прерывается. Боль и обида. И взмолилась я, закричала прямо в небеса. Ничего нового – закричала все то же, что все кричат:

– За что? За что, Господи, за что Ты опять меня так безжалостно, опять туда же, откуда сам вывел?

Может, это было наркотическое забытье, а может, и нет.

Нет! Это не было забытьем.

Я увидела свою безобразную кисту. Далее увидела, как люди – и далекие, и близкие люди из моей жизни, с узнаваемыми, но искаженными лицами – прыгают вокруг моей кисты, как бы растят ее, а другие – просто откровенно ее крутят, вызывая боль.

– Что это, Господи?

Я не слышу слов. Я понимаю, что киста – это мое вечное тщеславие (некая оболочка, окутывающая пустоту), а люди – это искаженное тщеславием мое отношение к ним.

– Господи, как такая гадость вошла в меня?

– По куреву! По дыму! Ты всю жизнь пускала и себе, и всем – дым в глаза! Твое тщеславие – приняло форму этой кисты…

– Что мне делать? Как мне избавиться от нее?

– Читай «Отче наш».

Легко сказать! Я стала читать, поминутно проваливаясь в беспамятство, преодолевая сопротивление улетающих и разбегающихся мыслей.

Прочтя, я забылась почти до полудня следующего дня.

После этой ночи мне кололи наркотики еще три дня, но никаких глюков, чувств и ощущений они больше не вызывали. Наоборот, я была очень спокойна. В каком-то светлом удивлении мне стало понятно, что в силах Божьих лишить даже наркотики их галлюциногенной сути.

Был еще стыд. Огромное сожаление об отравленной тщеславием собственной жизни. Даже первая любовь имела этот горький привкус, это желание выделиться, превознестись перед другими, пустить пыль (дым) в глаза.

Все у меня быстро зажило, и я была дома уже через восемь дней

Без тяги, без мук. После выписки я просто не курила, как будто не курила никогда.

Святые отцы говорят, что мы отвечаем за грехи – равным по силе покаянием, либо страданием.

Не хватило мне покаяния, чтобы бросить, и во благо была мне эта операция, во благо – новая, неожиданная боль.

Так, Господи, Ты оперировал меня, Ты сделал эту операцию – по удалению верхнего слоя тщеславия, из-за которого я продержала в руках сигарету целых двадцать лет своей жизни.

Я назначила девочке лечение и сказала этой прокуренной женщине:

– Пытайтесь бросить. Пусть безрезультатно, но пытайтесь. И молитесь, Бога просите помочь. Только не отчаивайтесь, если сразу не получится. Может, получится так, как вы и не думали никогда. Только верьте. Верьте Ему больше, чем себе.

13

Ну, вот и все. Я прислоняюсь к холодной стенке лифта, и мой друг несет меня вниз. Теперь уже усталость не прячется в угол, а наступает на меня, проникает внутрь, туда, в каждую клеточку тела. Хочется сесть прямо на грязный пол лифта, но я сдерживаюсь. Приехали.

Иду по улице медленно, наслаждаясь окончанием дела. На базар, за продуктами, и домой, туда, где я – жена, где я – мама двух взрослых сыновей.

Но это – уже совсем другая повесть.

Я думаю о том, что завтра – вторник, я думаю о том, что моя работа не имеет конца, пока существуем все мы, пока существует человечество.

Духовная природа наших страданий, как высшая правда – в ведении Бога. Была она святым открыта, явлена им в своей красе и справедливости. И помогали они людям со своей, почти небесной высоты.

Хорошо, если будет духовная правда хоть немного тебе открыта, вернее – только чуть-чуть будет тебе приоткрыта, и ты поможешь людям от знания своего.

Но уже и то хорошо, когда человек знает, что есть у наших страданий духовная причина и что она – в ведении Бога. И вложит Господь слова в уста человеку, когда будет сердце его готово, и сумеет он помочь людям так, как даст ему Бог.

Уже и то хорошо, что человек просто знает, что есть над ним Бог.

Уже и то хорошо, что просто один человек помогает другому. Помогает другому переносить страдание, даже не задумываясь – духовная ли, физическая ли природа этого страдания.

Вот и хорошо, что есть врачи – и профессора в клиниках, и в обычных стационарах, и мы, участковые. И только Бог знает – где и когда, что и кому.

Слава Богу. Аминь.

Завтра будет вторник, прием снова с утра.

* * *

Примерно десять лет назад я писала свою первую книгу «На приеме у детского врача». И вот сейчас решила взяться за новую.

Скажу честно: браться за эту книгу мне гораздо труднее, чем за первую. Я стала старше, на многое в жизни смотрю иначе. А врать и лукавить – по-прежнему нельзя.

Возможно, есть верующие люди, которые с честью выходят из своих испытаний: с Божьей помощью преодолевают искушения, не впадают в соблазны, не мучаются сомнениями.