— Я что-то упустил из виду? — спросил Граймс.

— Нет, сэр.

— Вы упустили из виду тот факт, что у вас нет паранормальных способностей, а вы пытаетесь командовать теми, у кого они есть. Ничего личного, лейтенант, но поскольку у вас их нет, вы будете некоторые вещи упускать из виду.

— Я и не врач, маршал, и вот почему в каждой группе есть свой, плюс еще санитар, который выходит на каждое задание. Так как мы ввели в наши группы практиционеров, то мы спасаем больше жизней без потерь личного состава, чем любое другое подразделение в стране. Я могу не понимать, что случилось между вами и Каннибалом, но что я понимаю — это что, если вы так же сильны, как и он, это поможет нам спасать людей.

На это я не знала, что сказать. Он говорил очень искренне. Может, он даже и прав, но это не отменяет того факта, что Каннибал влез мне в мозги и радостно жрал мою боль. Конечно, я тоже подпиталась от его воспоминания о сексе с женой, и оба мы питались от воспоминаний обо мне с Микой. Это я нашла новый способ питать ardeur, или же без Каннибала и его способностей мне этого не повторить? Непонятно. Да и непонятно, важно ли.

Она устала убивать, сказал Каннибал. И это было самое худшее оскорбление из всех, потому что он был прав. У меня за плечами шесть лет крови, и я устала. Я вижу перед собой вампиршу с окровавленными ручками, умоляющую о пощаде. Она мне снилась еще долго после этого, и Мика с Натэниелом убаюкивали меня снова, или вставали вместе со мной, и я пила кофе чашку за чашкой, или ждали, пока придет время идти на работу, где я буду поднимать мертвых — или получу новый ордер, обязывающий меня убить.

Я запихнула все это в тот чулан души, где хранились прочие противные вещи, но то, что сделал Каннибал, было как разбередить закрывшуюся рану, и она снова стала кровоточить. Я думала, что справилась с нею, но нет — я только пыталась делать вид, что ее нет.

— Мы сейчас отведем вас к шерифу Шоу, маршал, — сказал Граймс. — Но мы хотели бы отвезти вас в больницу, показать вам наших людей. Все наши практиционеры, все наши врачи никак не могут понять, что с ними случилось. Каннибал, которому я верю, потрясен — а его нелегко потрясти.

— Я с радостью поеду в больницу на них посмотреть. Если смогу помочь, я это сделаю.

Он посмотрел на меня со всей силой во взгляде искренних карих глаз. Это не была паранормальная сила, но все же была сила. Сила веры, сила чистоты цели. СВАТ был призванием Граймса, его религией, и он был истинно верующим. Из тех пугающих людей, чья вера бывает заразной, и вдруг ты замечаешь, что веришь в его мечты, его цели, будто они стали твоими. Последний, кого я знала из обладающих такой энергией, был вампир. Я думала, что Малькольм, глава Церкви вечной жизни, опасен как мастер вампир, но поняла сейчас, глядя в чистые карие глаза Граймса, что у Малькольма тоже дело не в вампирской силе. А в простой вере.

Граймс верит в то, что делает, и тут не может быть сомнений. Хотя ему лет на десять с довеском больше, чем мне, я вдруг почувствовала себя старой. Есть вещи, которые оставляют на душе след. Эго не годы, это кровь и боль, это частичный отказ от самой себя, чтобы побеждать мерзавцев, а потом как-нибудь глянешь в зеркало — и уже не совсем понимаешь, на какой же ты стороне. Наступает момент, когда обладание полицейским значком не ставит автоматически тебя в ряд с хорошими парнями. А я должна быть на их стороне — иначе что я вообще, черт побери, делаю?

Насчет бежевых шкафов у стены я оказалась права, и сейчас присела возле открытых оружейных сейфов, просматривая свои три сумки и решая, что оставить при себе. Я снова осталась только с Граймсом, Хупером и Рокко. Остальных практиционеров отпустили, но далеко они не ушли — большей частью направились в тренажерную зону и стали качаться. Я копалась в сумках под тихий перезвон блинов и негромкие звуки, которые издают люди за физической работой. Большое открытое пространство лучше поглощало шумы, чем обычные гимнастические залы, и было очень тихо.

Хупер тронул меня за плечо:

— Слушай, а это что?

Я посмотрела на открытую сумку:

— Покажи, на что ты смотришь, и я тебе скажу.

Он присел рядом, показал пальцем:

— Вот это.

— Фосфорная граната.

— Не похожа на те, что я видал.

— Эта на основе старых моделей.

Вот теперь я завоевала их внимание. Они все склонились или присели возле сумки.

— И насколько эта штука старая? — спросил Хупер.

— Не старая, на самом деле она недавно изготовлена. Специализированной оружейной фирмой.

— Какого рода специализированная фирма? — спросил Граймс с подозрительным видом.

— Такого, который понимает, что старая идея применения фосфора лучше работает против нежити.

— В чем лучше?

Это спросил Хупер.

— Чтобы противник не мог забежать в воду и погасить огонь. Мне надо, чтобы он сгорел.

— У нее тот же радиус действия, что и у подлинно старых? — спросил Рокко, разглядывая меня слишком темными глазами.

Я заставила себя смотреть, но хотелось отвести взгляд. Прямо сейчас сержант у меня добрых чувств не вызывал.

— На самом деле нет. Нет необходимости соблюдать расстояние не менее пятидесяти футов, чтобы не сгореть вместе с целью. Зона опасности — десять футов. Гранату легко привести в действие и проще смыться. — Я протянула руку и вытащила гранату поменьше. — А эта всего пять футов.

— Фосфор использовался не для гранат — для сигналов, — сказал Хупер.

— Ага. И если ты оказывался ближе пятидесяти футов к этому сигналу, то испарялся — или жалел потом, что не испарился. Назовем лопату лопатой, джентльмены. Это оружие.

— Оно снято с вооружения. Странно, что тебе удалось подучить новую технику с этим материалом.

— Правительство сделало исключение для нежити и оборотней.

— Не слыхал об этом.

Интонация у Граймса подразумевала, что он не мог бы не знать, будь это правдой.

— Джеральд Мэллори из Вашингтона, главный охотник на вампиров, добился принятия специального билля. Имелись случаи гибели маршалов противоестественного направления из-за того, что новые гранаты гасятся водой.

— Об этом я слышал, — сказал Граймс. — Вампиры их сожгли заживо и сняли на видео.

— Ага, — подтвердила я. — И вывесили на «Ютубе», пока ролик не сняли оттуда. Это послужило аргументом в получении на них ордера, а нам — новых игрушек.

— Ты смотрела этот ролик? — спросил Рокко, и снова слишком тяжел был его взгляд. Я его выдержала, но пришлось заставить себя не поежиться. Можно подумать, мне стало неуютно теперь в его присутствии? Ну, так это не так.

— Нет.

— А почему? — спросил он.