— Бог с ним. Главное, что мы оба живы. Я поднялась и села.

— Вадим, а у меня идея…

Он молчал, ожидая продолжения. Интересного, наверное, продолжения. Только я не оправдала его надежд:

— Давай двинем по чашке кофе и сгоняем в одно место. Ты ведь на машине? — этот вопрос несколько запоздал.

— Да. Кто ж тебе сигналил усердно и дорогу в ад освещал?

Точно. Теперь я вспомнила.

— Я полагаю, тебе отлежаться хотя бы надо. А еще лучше к врачам обратиться. Вдруг у тебя сотрясение мозга? А ты еще рвешься куда-то. А сама всю плитку в подъезде лбом расколотила, теперь точно с домоуправлением не рассчитаешься, — он обезоруживающе улыбнулся.

— Не волнуйся за меня. Пока еще все шарики на месте. А поедем как раз к доктору, если его еще можно так назвать. Вот ему и пожалуюсь на свои болячки.

Я лукаво взглянула на своего безусого «няня». Кажется, убедила. Он скорбно вздохнул:

— Ты мне, Танечка, хоть скажи, кем работаешь, а то даже приличного некролога написать не смогу.

— Я думала, ты и сам уже догадался, что я частный детектив.

— Стоп! Вот уж точно балда. Так ты и есть та самая Татьяна Иванова, знаменитая и непревзойденная?

— Ага. И в случае моей гибели в мирном Тарасове жутко разгуляются преступные элементы.

— Какая ты скромная, я и не подозревал.

— Ну, хватит друг друга нахваливать, как кукушка и петух. Мне немедленно надо попасть по одному адресу. Не хочешь помочь — не надо.

— Таня… — это прозвучало так укоризненно, что мне даже немножко стыдно стало.

— Помоги мне лучше на ногах удержаться. Я резко поднялась на ноги и ухватилась за руку Вадима, дожидаясь, пока комната не перестанет кружиться вокруг меня, родной. Потом двинулась к зеркалу:

— Ну, и рожа у вас, Шарапов. Пардон. Специально не буду маскировать раны. Пусть гад полюбуется, что он с красивой женщиной сделал. А заодно взгляну, что я сделала с этим мерзопакостным мужчиной, чтоб он издох вовсе. Думаю, его лицо тоже пострадало, и это будет доказательством его нападения на меня. Для меня, конечно же.

Одежду пришлось сменить, так как мой уютный свитер был разодран и теперь пополз — распускаться начал.

Пока заботливый Вадим готовил кофе на две персоны, я переоделась в белую блузку, черную юбку и поправила прическу. Положение обязывает.

Кофе оказался очень даже ничего, почти как у меня…

Всю дорогу я готовила речь, которая просто повергнет моего врага в прах и заставит во всем раскаяться. В результате такой политподготовки я подъехала к дому Игоря Игоревича вся прямо-таки наэлектризованная. Подняться со мной в квартиру Вадиму я не разрешила, как он ни брыкался. Это мое дело, и только мое.

А если этот самый гад снова драться бросится, то теперь я к этому целиком и полностью готова и уж спуску ему не дам. Ни за что!

Я пулей взлетела на нужный этаж, не заметив даже, что лифт не работает. Он мне просто не был нужен. Квартира-то всего-навсего на втором этаже, а я сейчас и до десятого долетела и не заметила бы. Когда я сильно возбуждена, мне надо двигаться как можно больше, иначе внутренняя энергия спалит меня дотла.

Я с остервенением давила на звонок и упорно ждала звуков изнутри. Похоже, мне никто не собирался открывать.

И вдруг благословенное:

— Кто?

— Свои. Открывайте немедленно!

— А до завтра разве не потерпит? — раздался голос Игоря Игоревича.

— Боюсь, будет слишком поздно. — Один бог знает, что я имела в виду. Ведь для него в такой ситуации именно не поздно, а наоборот, как раз. Примочки всякие сделать можно, лучок приложить, к примеру.

— Таня, это вы?

— Я. И вы не имеете морального права не открыть мне сейчас дверь. Тем более вы сами приглашали меня сегодня.

Очень веские аргументы, надо думать.

— Господи, да какая вас муха укусила, Таня. Завтра встретимся и все обсудим. Я уже спать лег.

— Открывайте, Игорь Игоревич, и лучше не нарывайтесь на неприятности, поскольку я готова всю ночь напролет звонить в вашу дверь. А может, и стучать начну. И, возможно, ногами. Тогда весь подъезд проснется и узнает, какой вы гад.

Это я проговорила уже потухшим голосом — сказывались усталость и разбитость.

Игорь Игоревич приоткрыл дверь сантиметров на пять, чтобы, видимо, посмотреть, что это мне так неймется. А мне этого вполне хватило, чтобы, толкнув ее изо всех сил, ворваться в его обитель.

Он не ожидал от меня такой напористости, попятился и, споткнувшись о стоящую в некотором беспорядке обувь, рухнул на пол. Как только в квартиру этажом ниже не вывалился. Шуму было, однако, много. И я злорадно подумала, что ему полезно и на себе испытать, каково неожиданно приземляться без парашюта. Я еще не разглядела его лица, поскольку в прихожей не было света.

И тут же распахнулась дверь в комнату, и в ее проеме возникла дамочка, завернутая в простыню. Видимо, ей стало интересно, что здесь за тарарам. В комнате свет горел, и это позволило мне бегло рассмотреть ее. Худенькая брюнетка с хвостиком даже отдаленно не напоминала жену Игоря Игоревича.

— Что случилось, Игорюша? — испуганно спросила она.

Восхитительно. Этот змей еще и гуляка. Адюльтер налицо. Ясно, что парочка эта не стихами при луне развлекалась.

— Поня-ятненько, а где же Валентина Николаевна?

— Если вам нужна Валентина Николаевна, то приходите завтра. Она на работе, — он, кряхтя, поднялся с пола.

— Давно бы так, а то разлегся, как на пляже, — прокомментировала я сей факт.

— А это моя, между прочим, квартира. Где хочу, там и лежу. А ты что же, по совместительству еще и в полиции нравов подрабатываешь? — он от злости забыл про вежливое обращение. — Заходи, если уж так неймется.

И он включил свет. На смену моему гневу пришло недоумение: на лице Игоря Игоревича не было следов моих ногтей.

— Вот сюда, на кухню идемте. Лена, я сейчас поговорю и вернусь, — обратился он к своей подруге.

А у меня все перепуталось теперь в голове. Я начала сомневаться в его вине. Ведь получается, что сумку-то отнять у меня пытался совсем другой человек. Или у него есть сообщник, или же вся выстроенная версия летит к чертовой бабушке. Одно из двух.

Мой излюбленный метод — неожиданное нападение, попробуем его. Прежде всего наглость и язвительность. Если он виноват, расколю, как миленького. Пока все не выясню, отсюда — ни ногой.

— Смотрите не простудитесь, — насмешливо сказала я дамочке. Этими словами я и начала выводить врага из равновесия.