приучились. Через поколение, может быть. Да и южане всё равно не перенесут здешнего климата. Замёрзнут, заболеют и умрут безо всякой пользы. При этом если мы начнём их забирать в армию, они просто разбегутся по джунглям. У нас упадёт производство продовольствия на юге, что чревато голодом.

— А мы лишились всего импорта, — напомнил Мейсер. — Наши контракты разорваны, наши средства конфискованы, наши корабли арестованы в портах. Киндур украл у нас столько золота, что оно уронит их экономику в инфляционный штопор, но это произойдёт не моментально, а значит, ничем нам не поможет.

— Они спалят это золото в топке войны, — не согласилась с ним Джулиана. — Война всё спишет.

— Я не вижу решения в рамках основного сценария, — оторвался от планшета Антонио. — Мы совсем немного, но не успели.

— Значит, — подытожил Мейсер, — переходим к плану «б».

* * *

— Аккуратнее с ней, ради бога! — суетится вокруг очень низкорослый нервный механик со знакомым почему-то лицом. — Знаю я вас, вояк, — вам раздолбать дорогую технику только в удовольствие!

— Успокойтесь вы уже, — отвечает ему Мейсер, — аппарат застрахован.

— Разумеется, застрахован, — горячится мелкий, — ещё бы. Но блин, деньги найти всегда можно, а вот такую штуку — чёрта с два. Вам-то что — взяли напрокат, раздолбали, страховая оплатит. А отдуваться за уникальную вещь кому? Кройчеку!

Имя это я тоже, кажется, слышал, но припомнить, где и когда, не могу. Механик ростом мне чуть выше пояса, в потёртом, но чистом комбинезоне и сопровождает доставленный через кросс-локус летательный аппарат совершенно незнакомой мне конструкции — со стеклянным шаром кабины спереди, вынесенными на боковых консолях импеллерами и длинным хвостом, в лёгкой конструкции которого установлено кресло стрелка.

— Ты точно умеешь ей управлять? — спрашиваю я тихо Слона.

— Не ссы, — отвечает он. — Вертолётом могу, а эта, говорят, гораздо проще.

— То есть не умеешь?

— Не ссы, говорю. Я потренируюсь сначала. Ничего не случится, я крепкий.

— За тебя я как раз совершенно спокоен, тебя ломом не убьёшь, ребёнка мне не угробь.

— Лирания давно не ребёнок, — раздражённо отвечает мне Слон. — И самое время всем это понять. Ей самой в первую очередь. Берись давай!

Операция совершенно секретная, поэтому мы всё делаем сами. Я, Слон, Фред и ещё пара ребят из боевого охранения приподнимаем неожиданно лёгкий аппарат и осторожно выносим его из сарая.

— Да аккуратнее же вы! — суетится механик. — Таких, может, на весь Мультиверсум десяток осталось! Их же больше не делают! Некому! Зачистили тех ребят. Оно, может, и правильно сделали, но, блин! Такая техника! Идеальный грём!

— Угомонись,— шикает на него Слон. — Показывай, где тут что.

— Эй! — возмущается Кройчек. — Вы говорили, у вас пилот есть!

— Есть. И это я. Показывай, на что нажимать.

Горестно причитающий механик откидывает стеклянную боковину кабины, Слон усаживается в кресло пилота. Кокпит действительно гораздо проще вертолётного — длинная ручка из пола, селектор тяги, две широких педали, один дисплей вместо кучи приборов. Наверное, даже я бы справился.

Кройчек протягивает руку, щёлкает переключателем, экран оживает, машина вздрагивает, винты принимаются тихо шелестеть на минимальной тяге.

— Самое главное! — нервничает механик. — Если ты, шофёр криворукий, всё-таки гробанёшься, то запомни: акк под сиденьем. Поворачиваешь крышку отсека влево до щелчка, тянешь на себя, выдёргиваешь, уносишь. Железо будет до слёз жалко, но акк стоит как сто таких леталок. Доступно?

— Не душни, мелкий, — отмахивается Слон. — Всё будет в порядке.

— Да, — ноет тот, — все вы так говорите! А чинить потом Кройчеку!

Слон его не слушает. Опустив стеклянную боковину, он тянет на себя рукоятку тяги, и аппарат поднимается в воздух. Импеллеры работают поразительно тихо — только воздух шелестит в лопастях. Покачав машину ручкой туда-сюда, Слон удовлетворённо кивает — и срывается с места, моментально набрав высоту и скорость. Минута — и лишь точка в небе.

— Раздолбает же, как пить дать, раздолбает, — бормочет нервный механик. — Ни хрена никто не ценит хороший грём.

— Мы не встречались раньше? — спрашиваю я его. — Лицо, вроде, знакомо…

Кройчек оглядел меня, пожал плечами.

— Не припоминаю. Я в этой прокатной конторе недавно работаю. Но Мультиверсум такая штука, вроде бесконечный, а всё время на знакомых натыкаешься. Всех не упомнишь, извини.

— Нет так нет, — соглашаюсь я. — Может, обознался. Вон, возвращается уже, а ты боялся.

Лёгкий белый аппаратик стремительно приблизился, завис над двором, аккуратно опустился на тонкие опоры.

— Как два пальца об асфальт, — сказал удовлетворённо Слон, вылезая, — интуитивно, как говорится, понятный интерфейс. Эй, мелкий!

— У меня имя есть! — обижается механик. — Кройчек меня зовут!

— Слышь, мелкий Кройчек, заряда в этой штуке надолго хватает?

— Там же акк, голова военная! — возмущается он. — Летать устанешь. За заряд не беспокойся, смотри, чтобы дырок в тебе не наделали! Брони тут нет, панели пальцем проткнуть можно. Это не штурмовик, а разведфлаер!

— Не ссы, до идеи ПВО местные дорастут ещё не скоро. Ну что, приступаем?

— Прямо сейчас? — уточнил Мейсер.

— А чего сопли-то жевать? — пожимает плечами Слон. — Снарягу захвачу и рванём. Как раз пока долетим, темнеть начнёт, то, что надо. Сами же говорили, что время жмёт.

— Да, вы правы, — соглашается Мейсер. — Решение принято, затягивать незачем.

— Эй, Докище, пригони сюда Лирку, если не сложно, — просит меня Слон. — Только пусть сразу соберётся. Да, броник, броник обязательно! Эта штука, и правда, картонная какая-то. Пальнёт какой-нибудь дурень в небо со своей пищали и сдуру попадёт. Оно нам надо?

Лирания уже стоит одетая. Я помогаю ей правильно посадить разгрузку и бронежилет, ослабляя и подтягивая ремешки.

— Нервничаешь?

— Есть немного, — признаётся она. — Всё-таки первое спецзадание.

— Не переживай, Слон достаточно везучий, чтобы его везения хватало на остальных. Змеямба, твоя предшественница, с ним двадцать лет проработала.

— Ты её знал?

— Разумеется.

— Прости, затупила. Само собой знал, вы же вместе служили. Какая она была?

— Красивая. Смелая. Сильная. Одинокая. Несчастная. Совсем как ты. Но почему «была»? Она и сейчас есть. Где-то.

— Почему она ушла?

— Наверное, то говно, первую ложку которого ты готовишься