– Река рождается слабым ручейком в южных горах, скрывающих неведомые земли, именуемые Замудроньем, – воодушевленно продолжал Ламудрак. – Стекая с круч, она набирает силу тающих льдов, вырывается из теснины ущелий на свободу мощным полноводным потоком и продолжает свой уже неспешный путь на север среди холмов, лесов и степей. По берегам реки и ее притоков в городах и селениях живут мудрики. Они возделывают поля, охотятся на диких зверей, ловят рыбу и радуются жизни. Стольный город, тот самый, что Коля спас от набега врагов, возведен в месте впадения реки в океан и носит гордое имя королевства Мудрон. Высокие стены на протяжении веков надежно укрывали жителей от коварных захватчиков. Город защищали доблестные светлые рыцари. Жители королевства поклоняются и возносят хвалу светлому небесному создателю, носителю вечной мудрости по имени Мудрак. Во Дворце Мудрака, построенном из белого мрамора, служители Мудрака возносят ему хвалу. Но не все люди проникаются светом Мудрака. Не раз на великий Мудрон совершались набеги воинов зла. Но светлые рыцари всякий раз одерживали победу.

Коля совсем отупел, слушая Ламудрака. В его голове напрочь перепутались все эти мудраки, мудрики и прочие мудроны, и он отрешенно осматривал с высоты башни противоположный берег реки, где раскинулся город. Коля рассмотрел, что периметр городских стен имел форму треугольника. Одна его сторона протянулась вдоль реки километра на три. Другая, не меньшая, вцепившись в крутые скалы, пролегла по берегу океана. Третья, сдержавшая нападение врагов, шла по прямой линии от реки до океанского побережья.

День завершался. Солнце коснулось горизонта. Коле захотелось спать.

– Городские стены выложены черным мрамором, – донесся до Коли будто издалека голос Ламудрака. – Дворец Мудрака построен из белого. Улицы выложены разноцветным мрамором. Этого камня много в недрах земель королевства. Только граждане высшего сословия, приближенные к светлому образу великого Мудрака, могут строить свои обители из белого камня, носить белые одежды и зваться именами Мудрака. Только Мудрак является истинным светом великой мудрости. Но темные рыцари пустыни, именуемые пустынниками, не проникаются великим светом истины. Они издавна враждуют с королевством, злобно желая уничтожить его, разрушить Дворец Мудрака и разбить котел светлого благовония. Они обитают на востоке, среди песков бескрайней пустыни. На западе же среди темных лесов прячутся страшные чудища, а за южными горами, где пролегают земли Замудронья, не ступала еще нога мудриков.

– Дорогой, похоже, наш гость желает отдыхать, – прервала королева долгий рассказ Ламудрака.

– О, да, – кивнул тот. – Пора. Нам тоже пора. Дорогая, я надеюсь, что сегодня ночью ты светом своей проницательности узнаешь, кто похитил принцессу нашего рыцаря?

– Непременно, – уверенно произнесла королева. – Я лучшая в королевстве. Свет всевидящих звезд донесет до меня тайну, и завтра же храбрый рыцарь узнает, где дама его сердца.

– А я завтра устрою праздник в городе по случаю великой победы, – гордо заявил король, поднимаясь из-за стола. – Слуги! Проводите гостя в опочивальню!

Двое слуг, облаченных в зеленые камзолы, учтиво поклонились Коле. Он поблагодарил хозяев за ужин. Королева протянула Коле ладонь, прощаясь, причем подняла ее недвусмысленно столь высоко, что Коля был вынужден приложиться к ней губами, после чего он обменялся крепким рукопожатием с королем и в сопровождении слуг спустился по винтовой лестнице башни в покои дворца.

Там его сопроводили в опочивальню с широким ложем под балдахином, стенами, увешанными гобеленами, и высоким окном на океан. Дверь за Колей закрылась, и он остался один. В углу опочивальни на ковре холодно мерцал легированной сталью лом, тут же рядом лежали топор в чехле, пустой огнетушитель и прочий пожарный инвентарь. На стене висел спортивный костюм Коли, причем, как он обратил внимание, постиранный и поглаженный. У окна стоял невысокий столик с широкой вазой, наполненной фруктами.

Коля подошел к окну и устремил свой взор на далекий горизонт. В темнеющем небе над океаном зажглась одинокая звезда. Внизу шумел прибой. На фоне этого шума Коля расслышал настойчивый звук, приглушенный и очень знакомый.

«Да это же телефон!» – сообразил Коля и, незамедлительно сунув руку в карман пожарной одежды, вытащил аппарат на белый свет, включил и поднес к уху.

– Калин слушает!

– Это э-э-э-э. Как там это? – послышалось в трубке. – Все это там? Э-э-э-э.

– Алло! Кто это?! – крикнул Коля, ничего не поняв из бессвязных фраз.

– Это э-э-э бэ-э-э. Петрысь это я, – послышалось в трубке.

– Какой еще Петрысь?!

– Это дурак который я.

– Что за бред! Кончайте шутить! – крикнул Коля в трубку.

– Это не то что шутка вот. Ты добрался до Мудрона?

– Да, – неожиданно для себя самого спокойно ответил Коля.

– Там это как?

– Война тут была. Но мы победили.

– Хорошо это вот. Как его. Отдыхай там. Скоро буду потом там уже. Скажу что потом надо. Сейчас не помню. Ума нет пока.

– Что потом? Алло! Алло! – завопил Коля в трубку.

Но связь прервалась. Коля начал лихорадочно нажимать на кнопки, но телефон «умер».

– Что за чертовщина! – Коля на всякий случай раскрыл телефон и проверил подсоединение аккумулятора. Бесполезно.

– Да, Колян, попал ты в сказочку, – пробормотал Коля. – Но ничего. В сказках говорилось, что утро вечера мудренее. А более того оно мудренее в королевстве этих Мудраков. Подождем же утра. А теперь спать.

Коля откинулся на широкое мягкое ложе и закрыл глаза. Психика у него была устойчивая, бессонницей он не страдал и вскоре погрузился в глубокий здоровый сон.

Далеко от этих мест на землю падали одинокие белые снежинки.

В тот вечер Геллахерна, как было заведено уже много лет, принимала еду в просторной трапезной за длинным столом, накрытым на одну персону. Колдунья всегда трапезничала с изыском и помпезностью. Она взяла в руки высокий бокал, отпила красного вина столетней выдержки и окинула взглядом обилие выставленных перед ней блюд. С чего начать? Немного поразмыслив, она лениво подцепила вилкой королевскую креветку и отправила в рот. Тут в дальнем конце зала скрипнула входная дверь.

От неожиданности Гелахерна чуть не поперхнулась, поначалу решив, что ее посетило привидение. Она знала, что привидения уже давно разбежались из ее обители. В пустынных коридорах замка им было неинтересно обитать. Пугать некого. Вот и удалились все призраки в иные места и веси бренчать цепями и подвывать лунными ночами. Но и увидев привидение, Геллахерна не удивилась бы так, как при виде того, кто медленно приближался к столу. Это был ее сын Агун. Давненько же стены трапезной не слышали его шагов. После того как Агуну по человеческому летоисчислению стукнуло шестнадцать лет, он предпочитал принимать пищу, лежа на диване в своей комнате, постепенно превратив роскошный предмет французской мебели эпохи классицизма в засаленное грязное лежбище. Когда из дивана полезли внутренности, колдунья заменила его на новый, не менее роскошный. Но его тоже хватило ненадолго. Сей предмет мебели был основным местом обитания Агуна и подвергался повышенному износу. Вот и приходилось колдунье менять дорогую мягкую мебель по мере приведения ее в состояние негодности.