ссылок. Брюс был хорошим ученым, старательным и аккуратным.

Кинтайр открыл первую страницу манускрипта. Написано просто. В начальных строках формулируется цель – показать суть движения, связанного с верой в ведьм и колдовство, насколько широко оно было распространено и как опасно для веры и государства, указаны источники и даются комментарии об их надежности. Критический подход свойствен и Средним Векам. Монах писал о колдовстве и ведьмовстве как о реальном явлении, существующем в реальном мире; он почти никакого внимания не уделял демонам, которые – предположительно – должны быть объектом поклонения.

Кинтайр вспомнил один ранее прочитанный абзац и попытался его отыскать. Да, вот он, почти в середине; это описание охоты на ведьм в тринадцатом веке в северной Италии как последствие Альбигойского крестового похода.[23] Автор пишет, что с тех пор не было явных доказательств проведения шабашей, и приводит доказательства – заявления церкви и светских властей и пара признаний, добытых пытками.

В этом месте Брюс дает ссылки на несколько дополнительных источников. И делает любопытную приписку: «Если в Романье в 1398 году не было организованного сатанизма, вряд ли Чезаре Борджиа мог присоединиться к нему сто лет спустя!» Приводится много свидетельств того, что никакого возрождения сатанизма не было; в течение всего пятнадцатого века, по мере роста процветания и распространения просвещения, культ этот все больше угасал.

Что ж, подумал Кинтайр, это торпедирует лодку Оуэнса.

Что-то привлекло его внимание. Он наклонился над страницей. «Дискурс» XV века, официальный отчет, обнаруженный в архивах Милана. Цитируется в подтверждение того, что в то время не проводилась Черная Месса. И на полях написано «Л.Л.»

Личные сокращения могут быть необычными и странными, но Кинтайр был особенно раздражен. О конечной цели работы Брюса известно так мало, что даже инициалы могут иметь значение.

Просматривая книгу дальше, работая над томом и заметками Брюса, он еще несколько раз обнаруживал эти буквы. Как будто они обозначали сведения, которые могут быть получены только в Италии, изучая местность или посещая старинные библиотеки.

Телефон снова помешал ему. Он взглянул на часы. Уже два часа! Он понял, что проголодался.

– Здравствуйте! Говорит Роберт Кинтайр.

Голос низкий. Еле заметно запинается.

– Профессор Кинтайр. Это Коринна Ломбарди.

– О! – Он смотрел на трубку, как школьник, у которого сильно забилось сердце. – О, да, – глупо сказал он.

– Я хотела извиниться перед вами.

– Что? – Он с огромными усилиями пришел в себя. – Какого дья… За что вы должны извиняться?

– За вчерашний вечер. Я ужасно себя вела.

Привычка взяла свое, он был знаком с очень многими женщинами, но все равно голос звучал не очень уверенно.

– О, пожалуйста, не говорите глупости. Если вы не возражаете, я бы сказал, что мне было очень приятно с вами познакомиться.

Уловил ли он легкий смешок?

– Спасибо. Вы очень добры. Но я была настоящей леди Макбет. Это звучало устало и жалко. Надеюсь, вы поверите мне: весь день я жалела об этом. Полчаса пыталась найти вас по телефону.

– Если бы знал, я бы оставил свой адрес… Черт побери! – Кинтайр сдержался. – Моя очередь попросить у вас прощения. Я не подумал.

– Все в порядке, – мягко сказала она.

– Нет, но…

– Правда. Мы провели поминальную службу, торжественную, как хотела мама… почти как настоящие похороны. Сейчас все выглядит по-другому.

– Да, я видел объявление. Не мог прийти. Нужно было закончить работу.

– В этом я вам завидую, – сказал она. Потом изменившимся тоном: – Я вернулась и легла спать. Проснулась только час назад. Словно занавес опустился. Брюс мертв, и это всегда будет причинять боль, но теперь мы можем продолжить жить своей жизнью.

Он колебался, не зная, что делать, опасаясь, что она примет его за садиста, наслаждающегося чужим горем. Вспомнилась строка из «Государя»: «Лучше быть стремительным, чем осторожным, потому что судьба – женщина».[24] Хорошо, сказал он себе.

– Есть кое-что, мисс Ломбарди.

– Да?

Она терпеливо ждала, пока он подбирал слова.

– Я не забыл, что вы говорили вчера вечером и занялся этим. Я имею в виду вашу мысль.

– О?

Уклончивый звук, слегка скептический.

– Могу сказать вам кое-что, отчего вы лучше себя почувствуете.

– Что именно?

Сейчас осторожность – не перед ним, а перед тем, что он может сказать.

– Телефон для этого не годится. Можем мы встретиться лично?

– Ну… – Потянулись секунды, которые показались ему раздражающе долгими. Наконец отчетливо, почти радостно: – Конечно. Когда хотите.

– Сегодня вечером? Вы ведь еще в квартире родителей?

– Сегодня собираюсь вернуться к себе. Но вечер подходит.

Он с расчетливой сухостью сказал:

– Учитывая, что я респектабельный профессор истории и старше вас больше чем не десять лет, могу я пригласить вас на ужин?

На этот раз она действительно рассмеялась.

– Спасибо, можете. Никакие дополнительные сведения не нужны: Брюс много рассказывал мне о вас. И это гораздо лучше, чем тоскливо сидеть в одиночестве.

Они договорились об адресе и о времени в шесть-тридцать, прежде чем он понял, что происходит. Когда трубка легла на месте, он какое-то неопределенное время просто сидел. О, нет! подумал он наконец. Это невозможно. Я слишком стар, чтобы впадать в романтику, и слишком молод, чтобы уставать.

Он решил поесть, прежде чем вернуться к рукописи.

Идя за сэндвичами и молочным коктейлем и возвращаясь, он думал о книге. Она могла стать причиной смерти человека, но могла быть просто стопкой исписанных листков пергамента. Второе вероятней. Но что такое или кто такой Л.Л.?

Когда он вернулся с солнечного света, в здании было полутемно. Даже его офис казался темным. Потребовалось несколько секунд, чтобы увидеть: книга исчезла.

9

Кинтайр немного постоял, ни о чем не думая.

Затем ему на мгновение представилось, как маленькие черные демоны влетают в полуоткрытое окно, хватают том и улетают на быстрых обугленных крыльях. Но нет, нет, сейчас двадцатый век. Мы разумны, мы не верим в колдовство, мы верим в науку и витамины, в командную работу и в неотъемлемое право каждого народа иметь свое государство. К тому же и фаза луны сейчас не та и… и…

Мысли перестали путаться. Он обошел стол, чтобы посмотреть, не упала ли книга. Нет. Он снял трубку и позвонил дежурному. Кто-нибудь заходил в его офис за последние двадцать минут? Не знаем, доктор Кинтайр. Нет, мы не находили вашу книгу. Нет, мы никого не видели.

Он положил трубку и снова постарался думать. Это было очень трудно. Он все время повторялся. Кто-нибудь должен был зайти. Да, кто-нибудь должен был зайти. Это легко сделать незаметно. Кто-то зашел и взял книгу.

Из-за чего хотели обворовать квартиру Марджери?

Это