Впечатление было такое, будто мы в один миг перенеслись из Солитэра в штаб-квартиру одной из главнейших корпораций в каком-нибудь из Миров Патри. Ощущение от созерцания коридора никак не вязалось с тем, что ожидало нас при виде обширного зала, уставленного роскошной мебелью. Насколько я мог понять, вся она была, несомненно, завезена сюда из внешних миров. Эта была тщательно срежиссированная бомбардировка нашего чувственного восприятия, вероятно, задуманная для того, чтобы, с одной стороны, подавить посетителя своими возможностями, с другой — подчеркнуть важность и финансовую мощь бизнеса «Эйч-ти-ай». Мне пришла в голову мысль, и я тут же получил подтверждение ей, проведя небольшие подсчеты, что на обустройство данного помещения ушла солидная доля тех прибылей, что выкачивались ежедневно, и поэтому оно так походило скорее на комнату для развлечений, нежели для совещаний.

За массивным, вырубленным из цельного куска малахита столом с резной поверхностью, стоявшим в центре этого зала, сидели двое мужчин и женщина, которых я знал по данным, внесенным в валик Шокка: это были управляющий станцией Вилмин Чан Ли, первый заместитель управляющего Томас Блейк и второй заместитель управляющего Энли Караш. Меж них и вокруг них стояли и сидели еще с полдесятка секретарей, помощников и ассистентов, другие помощники, рангом пониже, выстроились вместе с охранниками за ними, у самых стен.

— Добрый день вам, — мрачно кивнул Чан Ли, поднимаясь из-за стола, остальные последовали его примеру. — Я управляющий станцией, Вилмин Чан Ли. От имени Управления «Эйч-ти-ай» на Солитэре я приветствую вас здесь.

Человек, не лишенный гордости. И необязательно слово «гордость» следовало понимать здесь в отрицательном смысле. Он был горд своими достижениями, своей организацией, выполненной им работой, правда, он был чуточку более обычного нервозен. Может быть, ему не давала покоя мысль, что «Карильон» теперь постарается от него отделаться? В общем-то, опасения его вполне обоснованы, ведь в случае с таким гигантским слиянием двух корпораций длинный и безупречный послужной список мог запросто стать и помехой для дальнейшей работы в новых структурах. Надо всем и над всеми, как загадочный полупрозрачный колпак, почти закрывший все остальные эмоции, нависло ощущение какой-то невыносимой напряжённости. Видимо, такая же напряжённость ощущалась Каландрой и мною, где бы нам ни приходилось быть на Солитэре…

— Вам также доброго дня, сэр, — поклонился Рэндон, — для меня большая честь находиться здесь. — Он жестом указал на Шокка и меня. — Представляю вам моих заместителей: Дэппер Шокк и Джилид Рака Бенедар.

Ни малейшей реакции или возгласа удивления у всех присутствующих за этим столом моя фамилия не вызвала. И мне потребовалось вдумываться в их мысли, чтобы получить еще и подтверждение тому, что меня здесь ожидали.

Чан Ли обменялся вежливыми поклонами с каждым из нас и представил своих заместителей:

— Мои заместители — Томас Блейк и Энли Караш.

Блейк был рассержен и не считал необходимым это скрывать. Упрямо поджав губы, он едва заметно кивнул Рэндону и едва ли удостоил даже взглядом Шокка и меня. Нет, это не было айкмановским вариантом преднамеренно-негативного отношения к Смотрителям, просто Блейк был зол на всех нас без разбору. Может быть, его бесила неспособность «Эйч-ти-ай» противостоять «Карильону» и сохранять самостоятельность компании, могло быть также и то, что он был лишён возможности теперь соревноваться с Чаном Ли в борьбе за должность последнего, должность, которую Блейк страстно желал.

Караш выглядела более флегматично, нежели оба мужчины, и, безусловно, вела себя намного вежливее, чем Блейк. Она производила впечатление человека умного, склонного к пониманию политики новой корпорации, занимавшего позицию наблюдателя и готового выстоять, несмотря ни на что, какие бы бури и потрясения не обрушились бы на прежнюю компанию.

Но следовало принимать во внимание и то, что те не очень долгие годы, которые она, судя по ее возрасту, провела в «Эйч-ти-ай», вряд ли могут считаться огромным жертвоприношением — наоборот, она теряла гораздо меньше, чем могла приобрести. Исходя из этого, она была наиболее верным кандидатом в наши союзники из всех троих. После того, как ритуал обмена поклонами завершился, Чан Ли пригласил нас сесть.

— Усаживайтесь, пожалуйста, мистер Келси-Рамос, и вы, джентльмены. Не сомневаюсь, что у вас есть ко мне множество вопросов.

— Да, действительно, это так, — согласился Рэндон.

Мы уселись, а Каландра вместе с двумя нашими охранниками отошла к стене позади нас.

— Прежде всего, я хотел бы передать приветствие от моего отца, лорда Келси-Рамоса и от всей «Группы Карильон».

Сидевшая у стены, почти прямо за спиной у Чана Ли, женщина была настолько ослепительна, что каждый раз, когда мне приходилось смотреть на него, мой взгляд невольно останавливался на ней.

Эта уловка была, разумеется, стара, как мир, но не менее действенна от этого. Женщина была самой красивой из всех, кого мне когда-либо доводилось видеть. Её поза, довольно непринужденная, но без тени чего-то необычного или вызывающего, давала возможность проследить за мягким изгибом линии ее грудей, округлыми бедрами, в то время, как застенчивое выражение лица в нежном обрамлении прически в античном стиле, слишком дорогой для ее предполагаемого статуса в корпорации, выглядело весьма соблазнительно. Наши взгляды неизменно встречались. Стоило мне лишь повернуться в ее сторону, и губы ее складывались в едва уловимую, но соблазнительную улыбку. Но сколько бы раз в жизни ей ни приходилось расставлять силки, ясно, что со Смотрителем она имеет дело впервые. Даже тогда, когда мое тело стало недвусмысленно реагировать на все ее прелести, сквозь обманчивую соблазнительность стали проступать несколько иные чувства и намерения, и под их наплывом моя страсть постепенно улетучилась. Внутри она оставалась холодной, желавшей повелевать и манипулировать, нагло забавляясь при этом — в общем, мысли её настолько не вязались с внешним обликом, что весь этот соблазн становился просто вульгарной пародией, вызывавшей одновременно сожаление и отвращение, но никак не страсть. Я в последний раз решил заглянуть ей в глаза, надеясь увидеть свидетельство того, что она потерпела фиаско, но отвел взор, сам не зная почему.

— Прежде всего, — продолжал тем временем Рэндон, — позвольте мне заверить вас, что «Карильон», в отличие от других корпораций, не практикует замены состава директората и сотрудников во вновь создаваемой компании…

Возможно, они и ожидали, что эта хитроумная ложь неминуемо рухнет, может быть, просто были осторожны, но какая бы причина не лежала в её основе, для меня подготовлен еще один сюрприз, еще один объект, отвлекший моё внимание, и, как выяснилось, оказавшийся куда более эффективным, нежели первый: в виде одного из охранников компании «Эйч-ти-ай» или, если выразиться поточнее, человека в форме охранника и весьма странного, примостившегося у стены как раз в центре моего сектора обзора. Его лицо дергалось от тика и находилось в таком переменчивом эмоциональном состоянии, которое мне доселе не доводилось видеть.