Наконец, один из готов пролепетал:

— Вы только посмотрите на ее кожу! О, как она бледна!

— А ее волосы! — подхватил второй. — Они чернее ночи, но кажется, это их естественный цвет!

Затем они заговорили все вместе, тихими, взволнованными голосами. Часть готов рухнула на колени.

Я снова посмотрела на Тэдди, который небрежно пожал плечами, давая понять, что тоже ничего не понимает. Все это было немного странно, однако нельзя сказать, чтобы неприятно. Кажется, они… поклонялись мне! Вот оно, долгожданное признание!

Вожак протянул мне руку и сказал:

— Ты — Бегги Мотт, не так ли? — Я молча кивнула. — Твоя кожа бледна, как луна, а волосы темны, как ночь. Я чувствую твое одиночество, твое отчаянное желание принадлежать какому-нибудь коллективу, пусть даже самому жалкому. Мы можем тебе помочь, Бегги. Приди к нам. Это твоя судьба. Иди к нам, стань готкой. Скоро случится Перетусовка, и тогда мы вместе погрузим Глухомань Виладж в кромешный ужас ночи!

Похоже, он искренне хотел принять меня в свою компанию, и это было очень-очень лестно, но я уже приняла решение присоединиться к Тэдди, и втайне надеялась, что соединение произойдет прямо сегодня. Поэтому я решила вежливо отказаться;

— Стать готкой? Да за какую малолетнюю дуру вы меня принимаете?! Это оскорбление, между прочим. Вы даже не представляете, как глупо вы выглядите со своей бледной кожей, черными волосами и унылым эгоизмом! Что у меня может быть общего с вами? Я — личность, а вы — толпа. Так что нет, спасибо.

Казалось, вожак был потрясен моими словами, однако он быстро взял себя в руки и зловеще прошипел:

— Ты неправильно меня поняла, Бегги. Я сказал, что это — твоя судьба. Я не предлагал тебе никакого выбора. — Он обернулся к своей компании. — Боз, дай мне свою самую черную помаду! А вы двое хватайте ее за руки. Бегги выбрала трудный ритуал вступления в нашу группировку!

Я попятилась от готов-визажистов, но они начали сжимать кольцо вокруг меня. Похоже, спасения было ждать неоткуда, но возможно, это и к лучшему… В конце концов, у группы «The Сиге» было несколько неплохих альбомов в готический период.

— Ну-у-у-у-ар-р-р! — раздался откуда ни возьмись утробный вопль, исполненный дикой животной ярости.

Тэдди вскочил на ноги. Его лицо было искажено гневом, а рот открывался и закрывался, показывая длиннющие клыки во всем их заостренном великолепии. Мой Тэдди пугал и зачаровывал одновременно.

Оцепенев, я смотрела, как он с блестящей убедительностью подтверждает мои подозрения относительно своей сверхъестественной природы.

Рванувшись вперед, Тэдди бросился на главаря и повалил его на землю. Я видела, как он прижал брыкающегося гота к земле и одним укусом разорвал ему глотку, с такой легкостью, словно надрывал упаковку презервативов. Когда струя артериальной крови из разорванной шеи с силой ударила в воздух, остальные готы бросились на Тэдди, и он скрылся под бушующей кучей черной одежды.

Глядя на вздымающиеся и опадающие кулаки, я больше всего боялась, что они испортят прекрасные, точеные черты моего любимого лица.

Но я переживала напрасно. Миг спустя куча готов разлетелась во все стороны, огромный фонтан крови и внутренностей хлынул в небеса, и Тэдди прыгнул ко мне, разбрасывая тела своих незадачливых мучителей.

Оторванные члены и органы начали с влажным шмяканьем падать на землю, а Тэдди на миг вдруг словно застыл в воздухе.

Что-то подсказало мне, что именно сейчас я впервые вижу перед собой настоящего Тэдди — с ног до головы залитого свежей и запекшейся кровью, сказочно прекрасного дикой, грозной красотой. В высшей точке прыжка он вдруг посмотрел на меня пылающими багровыми глазами и, не отрывая взгляда, медленно облизнул окровавленные губы. Я затрепетала от удовольствия, и решила сохранить этот образ в своем сердце для дальнейшего многократного использования.

Приземлившись, Тэдди по-звериному припал к земле, а затем рванулся вперед, широко раскинув руки. Одним небрежным движением запястий он оторвал головы двум удирающим готам — оказывается, ногти у него были еще острее, чем я думала. Затем Тэдди снова взлетел в воздух, выполнил весьма зрелищное, но несколько позерское двойное сальто, и с хмурым видом приземлился передо мной.

— Бегги, я надеюсь, ты не в полном смятении? Тебе не следовало ввязываться. Я держал ситуацию под контролем, а своим вмешательством ты лишь подвергла себя ненужной опасности. Кроме того, хотя эта мелкая заварушка и доставила мне некоторое удовольствие, все закончилось слишком быстро. Полагаю, для полного удовлетворения мне придется и тебя порвать в клочья.

— М-м-м-м-м… Порви меня, Тэдди! — мечтательно пролепетала я, глядя на струйку крови, сбегающую по его безупречному лицу.

Этот сладостный момент был прерван громким визгом тормозов. Черный грузовик на огромной скорости несся прямо на нас. На капоте у него была нарисована летучая мышь, а за рулем сидел какой-то гот с лицом, искаженным жаждой мщения. В кузове виднелась целая куча готов, вооруженных серебряными косами.

— Подкрепление готов… Бегги, надо бежать. Моя машина припаркована дальше, летим!

Он крепко схватил меня за руку, оторвал от земли и поволок через парк к библиотечной стоянке. Голова у меня пошла кругом от его прикосновения, и я даже подумала ненадолго упасть в обморок, но удержалась.

Тэдди затолкал меня на пассажирское сиденье своего сияющего открытого автомобиля, а сам с акробатической ловкостью вскочил за руль.

Грузовик был уже совсем близко, когда Тэдди завел двигатель.

Я услышала, как Пока Хонтас громко прокричал с эстрады: «Раз, два, три, четыре!» — его группа в конце концов заиграла. Грузовик затормозил рядом с нами, но Тэдди уже нажал на газ.

Мы рванули с места, но тут грузовик врезался в машину Тэдди с такой силой, что искры посыпались. «Рэкетиры-защитники» грянули какой-то дрянной гранж-рок, служивший отличным саундтреком нашей автомобильной погоне.

Мы стремительно неслись вперед, но готы плотно висели у нас на хвосте. Вскоре впереди показался перекресток, и я заметила, что Тэдди все чаше поглядывает в зеркало заднего вида.

— Этот грузовик намного мощнее, чем можно предположить по его виду. Возможно, нам удастся оторваться от них на дороге, которая идет вдоль побережья. Не думаю, что они смогут вписываться в повороты с такой же легкостью, на которую способна моя стальная красавица, — он зловеще похлопал рукой по приборной доске, а затем ловко свернул на указателе «Все другие места».

Я впервые ехала в эту сторону, но окрестности так быстро проносились мимо, что вряд ли стоит трудиться их описывать. Готы и не думали отставать, и я видела, как водитель орет на свой грузовик, требуя ехать еще быстрее. Примерно через милю дорога пошла вверх, а слева от нас вместо бесконечного леса показался крутой обрыв к бушующему далеко внизу морю. Я хотела попросить Тэдди сбросить скорость, но боялась отвлечь его. Поэтому я просто вцепилась руками в приборную доску, оказавшуюся холодной, твердой и не слишком надежной.