С того момента, когда она познакомилась с Василием Курочкиным, доктором наук и многообещающим ученым, талантливым историком, прошло около двух лет, а столько уже вместе прожито-пережито! Вася часто повторял: «Аня, ты мне больше, чем сестра». «Почти возлюбленная», – шутила Анна. «Можно сказать и так», – серьезно подтверждал он.

Тот момент, когда она впервые появилась в его научно-историческом центре, Анна помнила хорошо. Это было чистой случайностью, но как она убедилась – в жизни никогда не бывает чистых случайностей – во всем есть рука судьбы, которая управляет событиями.

Ради того, чтобы работать с Васей, она поменяла тему диссертации, но никогда не жалела об этом [2].

Сегодня их совместная фирма процветала. Наверное, потому что они оба были влюблены в свою работу и в науку и работали дружной, сплоченной командой. Да, были трения и мелкие споры, но никогда дело не доходило до крупного разрыва – они дорожили друг другом.

Но больше всего Анне нравилась домашняя обстановка на работе. Когда их сложная кропотливая работа напоминала неформальные посиделки. Анна любила забраться с ногами на диван, обхватив чашку чая или кофе двумя руками, слушать Васю и одновременно расслабляться.

– Ты точно хочешь чай? – спросил Вася. – Может быть, тебе нужно кофе? Надя привезла из Израиля отличный кофе.

Последняя подруга Васи – Надежда – отличалась от всех его прошлых пассий. На этот раз он изменил своим привязанностям к крашеным бойким блондинкам с недалеким интеллектом. Анна всегда удивлялась непритязательному Васиному вкусу. Неужели все мужчины в большинстве такие? На словах им нужны скромные, порядочные, умные женщины, а на самом деле – глупые карикатурные блондинки.

Но Надя была брюнеткой, орнитологом, кандидатом наук и старше Васи на восемь лет. Ей было за сорок, она имела взрослую дочь и больного внука. По словам Васи, Надя была героической женщиной, ютившейся вместе с дочерью и внуком в маленькой двушке, доставшейся после двух грабительских обменов – с бывшим мужем и зятем. Надя тянула жизненную лямку с достоинством, не жалуясь и не плача.

Вася был покорен Надей, но рассказывал о ней неохотно, а Анна не пыталась расспрашивать. Раз и навсегда она вывела для себя в общении с Васей следующую формулу: если надо – расскажет сам. Если же он не говорит, значит, не хочет.

– Давай кофе.

– Он потрясающе вкусный. Надя умеет выбирать.

Анна забралась с ногами на диван, пока Вася колдовал над туркой. Когда кофе был готов, он повернулся к ней.

– Ваш напиток, мадам.

Кофе был терпким, пах ванилью и шоколадом.

У Анны зазвонил телефон, она посмотрела на номер и улыбнулась.

– Перезвоню позже. Сейчас я занята.

– Данила? – спросил Вася.

– Нет… – Анна наморщила лоб. С одной стороны, ей не хотелось говорить Васе правду, но с другой: зачем тянуть? – Мы с Данилой временно расстались.

– Вот как? – удивился Вася. – И почему? Мне казалось, вы прекрасно подходите друг другу.

– Если честно, то любовь на расстоянии не вдохновляет. Что-то уходит из отношений. Я не знаю, с кем он проводит дни и ночи. Кто поверит, что молодой привлекательный мужчина живет монахом? Наши встречи стали слишком редкими. В последнее время я иногда просыпаюсь и понимаю, что не могу отчетливо вспомнить его лица… И я испугалась… Подумала и решила – надо расстаться. Ни к чему хорошему такие отношения не приведут. Я стала нервной, раздражительной… Ты, наверное, и сам это заметил, – заключила Анна, понизив голос.

Вася молчал.

– А почему ты решил, что звонил Данила?

– Твой тон… Он был слишком теплым, так ты разговаривала только с Данилой.

Анна невольно рассмеялась.

– Нет, ты ошибаешься. Представляешь, недавно надо мной появился новый сосед, какой-то недотепа. Залил меня, пришел извиняться… Так мы и познакомились. Переехал недавно и еще не освоился.

– Не освоился настолько, что забыл выключить кран с водой? – иронично спросил Вася.

– Именно! Если бы ты его видел! Классический ботаник, у которого руки растут не оттуда, откуда надо. Маменькин сыночек. А теперь он звонит мне, предлагает сделать ремонт для ликвидации последствий залива. Видимо, боится, что я обращусь в суд.

– Серьезно залил?

– В коридоре вздулся паркет, придется менять и переклеивать обои.

– Повезло тебе!

– Не говори! Но чего мы о моих проблемах в самый разгар рабочего дня? Я тебя слушаю. Что там с Анастасией? – подобралась Анна. – Как она связана с политикой?

Вася кивнул, налил кофе и себе и начал:

– Как ты знаешь, практически все императорские семьи состоят в родстве. А Первая мировая война развела родственников – кайзера Вильгельма и Николая Второго – по разные стороны баррикад. Или вернее – по разные стороны фронта. Дружеские отношения были забыты, когда на авансцену выступила политика. Каждый искал выгоды для своей страны. Именно выгода и целесообразность с тех пор и определяли поступки кайзера Вильгельма и короля Великобритании Георга Пятого, который когда-то дружески называл Николая Второго кузеном Ники. Нужно сказать, что отказ Георга Пятого принять российского императора вместе с семьей потрясла даже членов Временного правительства. Интересен факт, что позднее документы, касающиеся этой стороны международной политики, исчезли из официальной корреспонденции – бумаг английского короля и министерства иностранных дел той эпохи сейчас не найти…

* * *

Двери лифта раскрылись, и Анна вышла на темную лестничную площадку.

«Опять перегорели лампочки», – отметила она машинально.

Лампочки перегорали часто, но вкручивала их только Анна, остальным до этого не было никакого дела, и если бы она не проявляла заботу об общем коммунальном хозяйстве, то на лестничной площадке все время царила бы темнота.

Иногда она спорила с Васей Курочкиным – является ли такой пофигизм приметой сегодняшнего дня или равнодушие к окружающему миру, к тому, что лежит за пределами собственного пространства и собственного «я», было свойственно человеку всегда? Анна стояла на позиции, что это характерная черта современности. Вася уверял, что такое отношение можно найти и в других эпохах.

– Ничто не ново под луной, – любил говорить он. – Не преувеличивай, Анна, и не демонизируй сегодняшний век. Все повторяется. Просто на разных витках истории…

– Не знаю, – возражала ему Анна, – не знаю. Все-таки мне кажется, что наше время характеризуется удивительным бессердечием и равнодушием. И никто не сможет переубедить меня в обратном…

Из темноты на Анну надвинулась какая-то фигура, она вскрикнула, и сумки с продуктами выпали у нее из рук.