— Останься со мной, — прошептал Ларри. — Не уходи.

Сьюзен подумала, что он снова бредит. И даже не понимает, кого держит за руку. В такой ситуации самым правильным было бы все-таки вырваться и отойти от кровати. Но желание успокоить брата, смягчить его страдания было сильнее голоса разума. Свободной рукой Сьюзен провела по его волосам и лбу. Нахмуренные брови Ларри распрямились, и он попытался улыбнуться. Лоб его был горяч, но уже не пылал огнем, как накануне: Мягкие пальцы Сьюзен разгладили появившиеся на лбу морщины. Ларри медленно закрыл глаза.

Сама не понимая, что делает, Сьюзен бережно откинула со лба его тяжелые каштановые волосы. Совсем не такие, как ее. Горячее желание подробнее рассмотреть его всего, потрогать руками, вдруг охватило Сьюзен. Ей хотелось помассировать тугие мускулы под смуглой кожей. Узнать все самые интимные детали красивого мужского тела.

Она понимала, что должна остановиться и смирить греховные желания. Кроме того, такое поведение было прямым вторжением в личный мир ее брата. Он никогда не позволил бы ей даже подойти к нему близко, будь он в здравом рассудке. Но вместе с чувством стыда за все, что она делает, Сьюзен ощутила непреодолимое желание, с которым просто не могла справиться. К тому же ее ласки явно облегчали страдания Ларри. Она это видела, чувствовала. Его пальцы уже не так крепко сжимали ее руку. Глаза оставались закрытыми. Дыхание выравнивалось.

Сьюзен поймала себя на мысли, что не хочет больше быть прежней. Ей вдруг безумно захотелось слиться с лежащим перед ней телом, навсегда превратившись с ним в одно целое.

Реальность тут же прервала этот полет фантазии. Перед ней лежал беспомощный больной человек, ее брат. Предаваться эротическим мечтаниям в такую минуту по меньшей мере низко. Сделав над собой усилие, Сью отвела глаза от обнаженного тела Ларри. Это стало холодным душем, внезапно обрушившимся на ее разгоряченную голову.

Господи, что это с тобой? — говорила себе Сьюзен. Ты ведешь себя как распаленная старая дева, готовая упасть в обморок при виде мужского тела. Она рассмеялась истерическим смехом. Но тут же замолкла. Что все-таки с ней происходит?!

Сью попыталась осторожно высвободить руку. Но вместо того, чтобы отпустить ее, пальцы Ларри сжались еще сильнее. Он пробурчал что-то во сне и повернулся к ней лицом. При этом простыня соскользнула с его тела, обнажив сильные упругие бедра. Его кожа была загорелой и гладкой. Сьюзен невольно подумала, где ее сводный братец успел так загореть? И с кем? Ясно, что не с Милдред.

При этой мысли будто острая игла больно вонзилась в ее сердце. Поневоле приходилось смириться с тем, что Ларри был чьим-то любовником. Сью почувствовала, как начинает пылать ее кожа. Она почти машинально натянула простыню на тело Ларри и отступила на шаг от кровати. Но его пальцы упорно продолжали сжимать ее руку. Сьюзен почувствовала себя пленницей. Она снова попыталась освободиться от этого крепкого и ставшего уже слишком продолжительным рукопожатия. Тщетно. Хотя Ларри совершенно определенно не сознавал, что делает. Глаза его были по-прежнему закрыты. Брови снова сдвинулись, придав всему лицу выражение суровости и недовольства. Не открывая глаз, он бормотал:

— Нет, нет! Не покидай меня!

В его тихом голосе слышалась невероятная боль. Сьюзен начала понимать, что Ларри не знает, кого держит за руку. Может, ему казалось, что у постели стоит Милдред? Сьюзен наклонилась над кроватью и тут же почувствовала, как пальцы Ларри еще крепче сжали ее руку. Он тянул ее к себе.

— Ларри! Это я, Сьюзен, — запротестовала она, энергичным движением попытавшись вырваться. — Отпусти меня, ради бога!

Сьюзен заметила, что все тело Ларри вновь горит, как в огне. Очевидно, приступ возобновился. Доктор Тернер предупреждал, что он может повториться. Но сейчас надо было в первую очередь вырвать руку из этих цепких пальцев. Потом уже можно решить, как помочь ему. Освободиться оказалось почти невозможно. Ларри, не открывая глаз, обвил свободной рукой талию Сьюзен, повалил ее на кровать рядом с собой и через мгновение очутился на ней, придавив своим весом. Сьюзен принялась судорожно трясти Ларри за плечи, пытаясь разбудить. Вновь почувствовав горящее болезненным жаром тело брата, его лихорадочное дыхание сквозь скрежет сжатых зубов, она поняла, что Ларри просто не отдает себе отчета в своих действиях.

— Ларри, отпусти меня! — уже почти умоляла Сьюзен.

Ответом на этот протест стали его губы, впившиеся в ее. Они были сухими, горячими. И совсем чужими.

— Опусти! — вновь прошептала она, чувствуя, что начинает терять силы.

Нет, это не должно случиться сейчас! — лихорадочно думала Сьюзен, чувствуя, как тает все ее тело, а язык Ларри проникает между зубов.

Конечно, Ларри сейчас ничего не видит и не понимает. Но она-то понимает все! У нее-то нет жара! Она не обессилена болезнью и лекарствами! И потому должна…

Что она должна, Сьюзен так и не успела решить. Ларри вновь прильнул к ее губам. Все мысли Сьюзен смешались. Его руки шарили по ее телу, расстегивали платье, сжимали полушария грудей, соски которых налились и стали каменными. Сьюзен ощутила никогда еще не испытанное блаженство. Ларри взял ее ладонь и прижал к своему сердцу:

— Послушай, что ты со мной делаешь! — прошептал он горящими губами.

Сьюзен подсознательно погладила его кожу, мужские соски. Из груди Ларри вырвался страстный стон, от которого через все тело Сьюзен пробежала электрическая искра. Ей показалось, что она тонет в море сладостного греха. Причем не хочет даже попытаться спастись. Она вновь услышала стон. И только через несколько секунд поняла, что этот стон ее собственный. Кончик языка Ларри нежно трогал ее ухо.

Сьюзен снова застонала. На этот раз очень тихо, как будто лишаясь сил. И прошептала имя Ларри. Ее пульс отбивал бешеный ритм, который, казалось, никак не согласовался со сладострастной негой, охватившей все тело. Но нет! Это не должно произойти так скоро! Во всяком случае, не сейчас, когда Ларри в беспамятстве. Он между тем полностью стянул с нее платье и жадными глазами изучал ее белое, непреодолимо зовущее к себе тело. Понимал ли он, чье это тело?

— Сьюзен… Боже мой! — прошептал Ларри.

В его шепоте чувствовалась боль. И страстное желание. Кончик языка описывал круги вокруг ее сосков. Да, все это Ларри делал бессознательно. Как только он придет в себя, брат даже не вспомнит сегодняшней ночи. Но она-то будет помнить всегда! Независимо от того, что случится дальше.

Память и душевные страдания, уже не говоря о мучительном презрении к самой себе — все предостерегало Сьюзен от дальнейших шагов. Но она давно перестала прислушиваться к здравому смыслу. Сейчас ей больше всего на свете хотелось гладить ладонью мягкие волосы Ларри, прижимать к себе его пылающее от жара тело. А он сжимал своими чувственными губами соски ее грудей, доставляя этим наслаждение, по интенсивности близкое к муке. Избежать его можно было, только прижавшись губами к его телу, гладя его дрожащими пальцами, трогая напряженную мужскую плоть.