Через час я вновь вернулась в «пивоварню», но не с пустыми руками. В бумажном свертке лежали «шипучки» — железные кольца с шипами по всей окружности. Длина одного шипа — сантиметр. Специально выбрала такой размер с расчетом, что придется преодолеть еще и одежду. Это позволяло метать кольца как дротики, не боясь нанести серьезный вред противнику.

Симона терпеливо подождала, пока я вновь предстану перед ней в образе Мариты Бёме, и под руку вывела меня из заведения.

— У вас так душевно, мне вот замужем совсем не нравится. Можно податься к вам? — улыбнулась я.

— Марита, даже не смей думать об этом!

— Прости.

У меня совсем вылетело из головы, что она не любит, когда я начинаю шутить относительно ее профессии. Она не считала ее не то чтобы достойной, а элементарно безопасной.

На Симоне было элегантное бежевое платье, волосы аккуратно забраны сзади, еще бы зонтик — и получилась бы истинная леди. На самом деле со стороны и не скажешь, что… впрочем, не важно.

— Никак не могу привыкнуть к тебе в платье, — усмехнулась рыжая девушка.

— Я тоже не могу к нему привыкнуть. Мне штаны милее платьев, — добродушно отозвалась я.

— Знаешь, я за тебя немного переживаю, — поделилась подруга. — Мне кажется, не стоит нарываться на такого человека, как Тим Донг. — Она красноречиво посмотрела на бумажный сверток в моих руках.

Мы шли по тротуару, неторопливо огибая идущих навстречу дам и их кавалеров или гувернанток.

— Я ничего плохого ему не сделаю, всего лишь ослаблю на время, чтобы вырваться вперед. Вот и все.

— Да я даже не об этом. Марита, я разговаривала с Селеной, и знаешь, что она мне сказала? Донг расспрашивал о тебе. Вернее, о Джоне Руте.

Я удивленно посмотрела на нее и… расплылась в улыбке, непроизвольно гордо подняв подбородок.

— Что-то это не похоже на страх, — нахмурилась Симона.

— А это не страх, — сказала я. — Это ощущение собственного превосходства.

— Марита, ты слышала мои слова? Он расспрашивал о тебе! Если он узнает, что ты девушка…

— Не узнает. — Я беспечно махнула рукой. — Ты не понимаешь, он ведь расспрашивал не о Рогатом Доге или Борзом Соколе, а обо мне!

— Ты что, влюбилась? — не поняла подруга.

— Фу, какая гадость, он же старый, — поморщилась я. — Дело в другом. Он пытается выяснить обо мне как можно больше, хочет найти у меня слабые стороны. Знаешь, что это значит? — Я не смогла удержаться от еще одной улыбки.

— Что?

— Он считает меня сильным противником.

— Такое чувство, что ты гордишься этим, — пробормотала подруга.

— Да, горжусь, — не стала скрывать я. — Сам Тим Донг считает меня сильным противником. Не Рогатого Дога, а меня, мелкого Джона Рута! Донг, три года подряд побеждавший в Недельном залете, Донг, управляющий чужими драконами, испугался новичка!

— Ну, не думаю, что он тебя испугался…

— Если в следующей гонке я одержу победу, то уже точно смогу встать на один уровень с ним.

— Он захочет размазать тебя по стенке, ты это понимаешь? — скептически выгнула бровь Симона.

— Пусть попробует.

— Послушай, если он начнет копать, то может догадаться, кто ты такая.

— Он не догадается. — Я успокаивающе сжала руку рыжей девушки. — Во-первых, я осторожна. Во-вторых, думаю, ему тоже есть что скрывать. Он не полезет в чужие тайны, иначе в отместку я залезу в его собственные.

— Я тебя не совсем понимаю, — нахмурилась подруга.

— Все просто. Он… мой муж!

— Что? — опешила Симона.

— Там мой муж! — Голос внезапно сорвался, и я выдавила это хрипло и огорошенно. — Посмотри, вон там, рядом с булочной. Это же герцог Бёме. Он в городе?!

— Так, слушай, возможно, тебе не понравятся причины, по которым он сюда заехал, — тут же сориентировалась Симона.

Я зло сжала губы и стала наблюдать, как муж в одиночестве прогуливается по городу. Судя по его шагу, у герцога была вполне конкретная цель.

В столице он, значит, да? Делами занимается? Бумаги подписывает? Деньги в банке пересчитывает?

— Возьми. — Я быстро сунула Симоне сверток с оружием. — Карета стоит на Линч-ли. Отнеси это, пожалуйста, туда. Скажи кучеру, что герцогиня скоро будет. Прошу тебя, пожалуйста.

— А ты куда? — с жалостью глядя на мое раздосадованное лицо, спросила подруга.

— А я посмотрю, на кого на этот раз променял меня мой муж!

Преследовать человека в городе оказалось не так уж трудно. Просто идешь себе, идешь, делаешь вид, что занят изучением архитектуры, и периодически поглядываешь на мужчину в темном фраке. Он не оглядывался, не нервничал, явно не вспоминал, что дома его ждет молодая и красивая жена. Герцог Бёме имел вполне конкретную цель и двигался к ней без всяких угрызений совести.

Когда мы прошли мимо дома удовольствий и не остановились, я даже как-то облегченно выдохнула. А потом вспомнила, что с любовницами встречаются не обязательно там.

Но не успело уныние накатить с новой силой, как герцог добрел до небольшого проулка между двухэтажными кирпичными домами. Словно тень, прошмыгнул туда. Если бы в этот момент я отвлеклась хоть на секунду, потеряла бы его из виду и уже не нашла бы.

В сомнительный проулок заходить не стала, просто заглянула туда из-за угла и увидела своего мужа, разговаривающего с незнакомым мужчиной. Их беседа длилась не больше минуты, после чего Ричард Бёме получил непонятную бумажку, больше похожую на карточку, выполненную из прочного материала. Муж коротко кивнул, развернулся и направился к выходу из проулка.

Я поспешно отошла как можно дальше и вновь принялась наблюдать за герцогом. Мысли лезли в голову — одна страшнее другой.

Никто не заключает сделки в темных переулках. А если заключает, следовательно, сделка незаконная. Кажется, мой муж — контрабандист. Это может объяснить его богатство, которое все высшее общество считает невозможным. Наверное, именно поэтому герцог так и не сказал мне, какое зерно он выращивает. Это вовсе не зерно! Что, если он выращивает растения, из которых потом делают опиум?!

Очнувшись от всех этих мыслей, я очень удивилась, когда поняла, что герцог направляется в отель.

К переживаниям о том, что я вышла замуж за уголовника, добавился старый и давно уже знакомый страх: он пошел к любовнице.

Мужчина скрылся в дверях не очень престижной гостиницы (что странно, деньги ему позволяли останавливаться в самых дорогих заведениях), а я, снедаемая сомнениями, осталась стоять на улице.

Ворваться туда и застать их с поличным? Кричать? Рвать и метать? Может, вернуться в карету и поплакать? Унизить мужа по возращении домой? Или стоит с ним поговорить? Мама всегда учила, что решать проблемы нужно на холодную голову. Это значит, что можно подойти к нему и сказать, что я недовольна его похождениями. И если он будет так прятаться по отелям, то я тоже буду.