— Мне это известно.

— А за морем есть пустыня, где живут воздушные кочевники урки.

— И это мне известно.

— Они нас ненавидят.

— Почему? — нахмурилась я.

Роберт развел руками:

— Никто не знает, но они постоянно нападают на территории герцогства и сжигают деревни. Однажды даже напали на замок, поэтому герцог запрещает покидать его после заката.

Я внимательно посмотрела на паренька, нервно мнущего край котты, и насторожилась. Не придумал ли он эту легенду специально, чтобы задержать слишком безответственную герцогиню?

— Замок выглядит вполне себе целым, — недоверчиво сказала я.

— Угу, — кивнул парень.

Я устало закатила глаза.

— А чей это жеребец?

Роберт поспешно проговорил:

— Это жеребец герцога, и его может оседлать только сам хозяин.

— Герцог выбрал себе самого быстрого жеребца?

— Конечно, миледи, — испугался Роберт.

— Ладно. Запряги мне кобылу.

— Н-нет, я не могу…

— Роберт. Это не просьба.

— Но миледи…

— Ты хочешь, чтобы я совершила свою прогулку быстро или чтобы до ночи пыталась заставить тебя передумать?

Отчаявшись достучаться до разума герцогини, Роберт устало махнул рукой.

С лошадьми, как с драконами — главное, войти в доверие и установить контакт. Неторопливая кобылка, которую из-за дамского седла даже галопом не пустишь, сильно замедляла путь. Если бы сейчас я была на жеребце, то уже давно добралась бы до долины, на которой запланировала провести тренировку с Фенькой. Однако, хоть леди и полагалось выглядеть несколько приземленной в плане знаний, дурой я не была.

Строптивого жеребца, у которого уже есть хозяин, приструнить практически невозможно. Практически… однажды мне уже доводилось работать с подобным животным: после смерти отца его коня никто не мог оседлать. Покупать его тоже никто не хотел, и мама уже почти решилась пустить его на мясо, когда мне наконец удалось наладить с ним контакт.

Лошади, как и драконы, очень чуткие и очень ранимые.

К ним нужен особый подход, но это требует длительного времени.

Желание испытать жеребца герцога было сильным (нравятся мне сложные животные), но разум подсказывал, что Ричард может воспринять это как нарушение личного пространства. Поэтому пришлось подавить собственные амбиции и просто не лезть, куда не надо.

Из-за того, что моя кобыла бежала неспешной рысцой, за час я так и не добралась до нужной долины. Мне хотелось полетать с Фенькой над огромными полями зерновых, я даже бинокль (правда, театральный) с собой взяла, чтобы приглядеться, что же там все-таки выращивают. Но пришлось остановиться в лесу, так и не добравшись ни до одной из долин.

Неподалеку слышалось журчание реки. Я привязала кобылу к дереву рядом с берегом, чтобы животное смогло утолить жажду. Сама же стала переодеваться.

Сделать это в лесу оказалось не так-то просто, особенно без камеристки, но все же я справилась. Перекинула сумку с женской одеждой через седло и пошла как можно дальше от лошади (они очень боятся шума и тряски земли), ища при этом подходящее место для приземления крупного дракона.

Фенька прилетел через пятнадцать минут.

— Привет, дружок! — Я тут же полезла обниматься.

Дракон был намного выше меня, хотя по сравнению со многими своими сородичами считался низкорослым. Обнять его в прямом смысле этого слова было проблематично, поэтому я просто припала к голубой чешуе, в сумерках принявшей темно-синий оттенок.

Тут же почувствовала, как слюнявая морда уткнулась мне в сумку.

— Что, почуял еду? — Я поспешно отклонилась в сторону. — И откуда этот хитрый взгляд?

Фенька пригнулся к земле и попытался подобраться к еде снизу.

— Эй! Что за наглость? — пришлось щелкнуть его по носу.

Дракон фыркнул и обиженно отошел.

Я медленно открыла сумку, запустила туда руку, наблюдая, как друг с любопытством принюхивается.

— Мы с тобой в скором времени совершим невозможное. Если все получится, следующая победа будет нашей. Но для этого нам придется выжать из себя все, на что мы способны. Согласен?

Фенька повернулся, внимательно на меня посмотрел, потом перевел голодный взгляд на мою руку, повел сначала одним ухом, затем другим.

— Согласен?

Облизнулся. Моргнул. И только после этого кивнул.

— Держи.

Я кинула ему буханку хлеба.

Дракон схватил ее на лету зубами, куснул половину, зачавкал. Вторая половина брякнулась на землю. Фенька распробовал вкус моего угощения, скривился и выплюнул его.

— Серьезно? — разочарованно воскликнула я.

Теперь начала подозревать, что хлеб у Донга был какой-то особенный. Что, если он туда чего-то подмешивал? И именно это позволило ему командовать Фенькой?

— Ладно, раз трапеза не удалась, пока совсем не стемнело, приступим к тренировочным полетам.

Мы всегда летали над облаками. Если кто-то и мог разглядеть нас с земли, то все равно не мог понять, что это за огромная тень, похожая на птицу.

— Разгоняемся, — командовала я, пытаясь перекричать ветер. — Уходим вправо. Теперь выше. Еще выше. Молодец, дружок. Мы с тобой должны подобраться к Донгу как можно ближе. Держись параллельно земли. Знаю, трудно удержать равновесие, но постарайся, ладно? Мы должны лететь очень плавно, чтобы Донг нас не заметил.

К сожалению, на полет у нас был от силы час.

Полюбоваться видами я так и не успела. Все мое внимание было приковано к дракону, которому оказалось неожиданно тяжело справиться с дополнительной нагрузкой. Мы выучили с ним один маневр, но без крайней необходимости использовать его я не собиралась.

Фенька был молодым, энергичным драконом, но и неопытным тоже. Это чувствовалось в слишком нервных взмахах крыльев. Ему с трудом удавалось лететь плавно, из-за чего не получалось маневрировать с тем изяществом, которое было присуще дракону Донга.

В общем, нам еще учиться и учиться.

Окончив с тренировочными полетами, мы опустились возле реки, но на этот раз на большем расстоянии от того места, где находилась моя лошадь.

В темное время суток стылая вода уже не манила так, как это было при свете дня. Холода мне хватило и среди облаков. Так что я разлеглась на траве неподалеку от берега.

Обратная сторона той радости, какую приносили полеты, заключалась именно в холоде. У меня обветривались губы, в особо морозные деньки щеки превращались в два красных помидора, а про цыпки на руках и говорить нечего. Обычно наездники прикрывают лицо тряпкой, но тогда Фенька не будет меня слышать. Перчатки я надевала, но они не особо помогали.