собирался лечь. Он был одет в тёмный костюм, казавшийся совсем неуместным для Майами, белую рубашку и вязаный галстук. Его звали Джо Бёрн, и он был заместителем директора отдела тайных операций ЦРУ.

– Надеюсь, ты не скучаешь по дому, оказавшись так далеко от Англии.

– Нет, – ответил Алекс. – Со мной всё нормально.

Это, конечно, была неправда. Он уже жалел, что прилетел сюда. Ему очень хотелось вернуться обратно в Лондон – даже если там придётся прятаться от триад. Но Бёрну он об этом говорить не собирался.

– У тебя та ещё репутация, – сказал Бёрн.

– Правда?

– А ты как думал? – Бёрн улыбнулся. – Доктор Гриф, да и этот парень из Англии, Ирод Сейли. Не беспокойся, Алекс! Мы на самом деле не должны обо всём этом знать, но в наше время… в мире ничего не происходит без того, чтобы кто-нибудь об этом не прослышал. Нельзя и кашлянуть в Кабуле, чтобы это не записали на плёнку в Вашингтоне. – Он тихо усмехнулся. – Отдам должное вам, британцам. Мы в ЦРУ использовали кошек и собак – например, однажды мы попытались подбросить в корейское посольство кошку с «жучком» в ошейнике. Операция прошла замечательно и могла завершиться полным успехом, если бы корейцы её, к сожалению, не съели. Но вот детей мы раньше не использовали. По крайней мере, ребёнка вроде тебя…

Алекс пожал плечами. Он понимал, что Бёрн пытается быть дружелюбным, но пожилому разведчику было явно неловко.

– Ты принёс много пользы своей стране, – закончил Бёрн.

– Не уверен, делал ли я это ради своей страны, – ответил Алекс. – Моя страна просто не дала мне особого выбора.

– Что ж, мы очень благодарны, что ты согласился всё же помочь нам. Видишь ли, у Соединённых Штатов и Великобритании всегда были особые отношения. Мы любим помогать друг другу.

Повисло неловкое молчание.

– Я однажды встречался с твоим дядей, – сказал Бёрн. – Яном Райдером.

– Здесь, в Майами?

– Нет. В Вашингтоне. Он был хорошим человеком, Алекс. Хорошим агентом. Я очень огорчился, когда узнал…

– Спасибо, – перебил Алекс.

Бёрн кашлянул.

– Должно быть, ты устал. Мы забронировали тебе номер в гостинице в нескольких кварталах отсюда. Но сначала ты познакомишься с нашими спецагентами. Тёрнер и Трой будут здесь с минуты на минуту.

Тёрнер и Трой. Значит, вот они, «отец» и «мать» Алекса. Интересно, кто из них кто.

– Послезавтра вы втроём вылетаете на Кайо-Эскелето, – сказал Бёрн и присел на подлокотник кресла. Он ни на мгновение не сводил глаз с Алекса. – Тебе нужно время, чтобы приспособиться к новому часовому поясу, и, что ещё важнее, познакомиться с новыми мамой и папой.

Немного подумав, он добавил:

– Хочу тебе сказать, Алекс, что они были не слишком рады твоему участию в операции. Пойми меня правильно, они знают, что ты довольно-таки умелый оперативник. Но тебе всего четырнадцать лет.

– Четырнадцать лет и три месяца, – ответил Алекс.

– Да. Конечно. – Бёрн не был уверен, серьёзно Алекс это сказал или шутит. – Очевидно, они не привыкли проводить операции в присутствии детей. Это их беспокоит. Но они постепенно свыкнутся. И, что самое главное, после того, как ты поможешь им проникнуть на остров, можно будет просто держаться от них подальше. Уверен, Алан Блант тоже сказал тебе об этом: сиди в гостинице и наслаждайся жизнью. Операция займёт всего неделю. Максимум – две.

– А чего именно они хотят добиться? – спросил Алекс.

– Ну, им нужно попасть в Каса-де-Оро. Это испанское название, значит «Золотой дом». Старый плантаторский особняк на дальней оконечности острова, где живёт генерал Саров. Но это будет нелегко, Алекс. Остров в том месте очень узкий, и к внешней стене ведёт единственная дорога, по обе стороны которой вода. Сам особняк больше напоминает за́мок, чем дом. Но, так или иначе, это уже не твои проблемы. У нас на острове есть люди, которые помогут пробраться внутрь. А дальше мы уже установим «жучки». У нас есть камеры размером с иголку!

– Вы хотите знать, что делает генерал Саров.

– Именно.

Бёрн посмотрел вниз, на свои начищенные ботинки, и Алекс вдруг задумался – что скрывает от него человек из ЦРУ? Всё звучало слишком просто и прямолинейно, а Смитерс предупреждал его: «Им вообще нельзя доверять». Бёрн казался приятным и дружелюбным, но Алексу всё равно стало не по себе.

В дверь постучали. Затем, не дожидаясь ответа, в кабинет вошли мужчина и женщина. Бёрн встал.

– Алекс, – сказал он. – Познакомься с Томом Тёрнером и Белиндой Трой. Том, Белинда… это Алекс Райдер.

Атмосфера в комнате тут же стала ледяной. Алекс ещё никогда не встречался с людьми, которые были настолько не рады его видеть.

Тому Тёрнеру было лет сорок – привлекательный мужчина со светлыми, коротко стриженными волосами, синими глазами и лицом, которое одновременно казалось суровым и мальчишеским. Одет он был довольно странно – в джинсы, белую рубашку с вырезом и свободную, мягкую кожаную куртку. Сама одежда была нормальной, но вот на нём смотрелась очень странно. Это был человек, полностью сформированный своей профессией. Гладко выбритое, почти пластиковое лицо напоминало Алексу манекена из витрины магазина. Если перевернуть его, подумал Алекс, где-нибудь на пятке обязательно найдётся штамп ЦРУ.

Белинда Трой была на пару лет старше – худая, с тёмно-русыми кудрявыми волосами до плеч. Она тоже была одета в гражданское – свободная юбка, блузка, яркая сумочка на плече, бусы на шее. Косметики на лице, судя по всему, не было. Она стояла, плотно сжав губы. Не хмурилась, но до улыбки её лицу было бесконечно далеко. Алексу она напоминала школьную учительницу… или, может быть, воспитательницу в яслях. Трой закрыла дверь и села. Ей каким-то образом удалось вообще ни разу не посмотреть на Алекса с тех пор, как вошла в комнату. Словно притворялась, что его здесь нет.

Алекс посмотрел на одного агента, затем на другого. Самым странным казалось то, что, несмотря на внешность, в Томе Тёрнере и Белинде Трой было что-то одинаковое. Словно они вместе пережили какое-то ужасное событие. Они были серьёзными, бесстрастными, выхолощенными. Теперь стало ясно, зачем ЦРУ понадобился он. Если бы их попытались заслать на остров Скелета вдвоём, их бы вычислили как шпионов ещё в самолёте.

– Рад знакомству, Алекс. – Судя по тону, Тёрнер чувствовал вовсе не радость, а ровно наоборот.

– Как прошёл полёт? – спросила Трой, затем, прежде чем Алекс успел ответить, добавила: – Должно быть, тебе было страшно лететь одному.

– Пришлось закрыть глаза во время взлёта, – сказал Алекс. – Но когда мы поднялись на высоту тридцать пять тысяч футов, я перестал дрожать.

– Ты боишься