– Да уж, – сказал Вячеслав, выдыхая. – Дали прикурить.

Нужно было скорее уходить – звуки выстрелов могли привлечь других дикарей. Михей осмотрел поверженных врагов и заметил, что тот, которого сразил из автомата Батя, отличался от собратьев. Он был вооружен луком и длинным ножом, да и вообще, был одет куда лучше своих товарищей. Те же выглядели, как натуральные дикари: грязные и заросшие, в звериных шкурах, с корявыми дубинами. Скорее всего, у них тоже была своя иерархия.

– Недалеко уже, мужики, – подбадривал бригадир парней. Солнце теперь прицельно лупило в лицо. У железнодорожных путей Вячеслав велел свернуть направо. Михей почувствовал, что у него открылось второе дыхание. Воздух свободы буквально оживил его.

Поворот. Прямая. Излом дороги. Комсомольск-на-Амуре показался парню серым и унылым. Наверное, тут были красивые улицы и дома, которые пощадили годы и стихии, но Батя вел их какими-то задворками, где преобладали ошкуренные временем здания и покосившиеся столбы. Позади снова застрочил автомат, но бригадир даже не повернул головы. Все его внимание было приковано к тому, что происходит впереди. Улица становилась уже. На дороге валялся автомобильный хлам, и беглецам снова пришлось свернуть на тротуар. Вскоре выбрались на широкий проспект. Вячеслав замер и прислушался. Сзади донесся невнятный шум, и Михей насторожился.

– Что это? – тихо спросил Эстет.

Батя только пожал плечами. Но звук больше не повторялся, и друзья бегом пересекли широкую ленту дороги. Мелькнул за ржавой оградой маленький парк, миновали стадион со звучным названием «Авангард». Изображение футболиста на стене за долгие годы выцвело и поблекло. У Михея в душе поселилась неясная тревога – он все чаще вертел головой, пытаясь не пропустить подозрительные звуки. Парню стала мерещиться слежка – казалось, темнота из окон ближайших домов смотрит недобро и враждебно. Но дикари больше не давали о себе знать. Слева мелькнул широкий проспект, но бригадир снова повел беглецов переулками и подворотнями. Наконец около угла пятиэтажки Вячеслав замер и жестом велел остановиться.

– Слушайте меня, – тихо сказал Батя. – Там, впереди – площадь. Будем как на ладони, так что поживее копытами шевелите. Минуту на перекур – а потом чешем к причалу. От меня не отставать. Вон там, – Вячеслав показал вперед, – у них катера стоят. Нам туда.

Минута показалась долгой. Наконец бригадир махнул рукой и скомандовал:

– За мной!

И они рванули за Батей, стараясь не отставать. Тот выбрал путь по аллее, под прикрытием деревьев. Метров через двести Вячеслав резво свернул влево и повел друзей прямиком к набережной. Михей уже различал впереди холмистый берег Амура, до реки было рукой подать. Не доходя до берега, свернули в разросшийся сосняк и, крадучись, двинулись вперед. Здесь бригадир стал крайне осторожен – велел всем идти как можно тише, да и сам скользил между деревьями практически беззвучно. Через пятнадцать минут такой партизанской ходьбы они добрались до края лесопарка и засели в кустах.

Перед ними раскинулся величественный Амур. Он тек, как и двадцать лет назад, – неторопливо и грациозно. Это беглецам следовало торопиться, а река никуда не спешила. А над головами распласталась высь, сияющая синевой и свободой. Из-за горизонта тянулся караван белоснежных облаков, и там, где небо касалось земли, горбились горы. Михей раньше никогда не видел таких полноводных рек, и Амур казался ему невероятно красивым. Взгляд парня притягивали и длинный остров посреди широкой реки, и гористый противоположный берег, и далекий мост, по которому непременно тянулась дорога, уходящая подальше от проклятых мест. К лучшей жизни. К свободе.

Но на их пути оставалось еще одно препятствие.

У песчаного мыса навеки замер притопленный ржавый корабль. А между ним и берегом в небольшом заливчике качался на волнах белый катер. Тут же неподалеку, за кустами, виднелась домушка караульных, а у стальной изгороди маячили две тени.

Вот и вся охрана.

– Ждите тут, сейчас я этих голубков… – шепнул Батя и по-пластунски пополз в сторону берега. Шевельнулась сухая трава, качнулись кусты – и все стихло. Парни присели, ожидая, чем же закончится авантюра бригадира.

Неожиданно тявкнул одиночный выстрел, и над заливом вновь повисла тишина. Потекли минуты – одна, вторая. Ничего не происходило. Михей чувствовал, как тревожно долбится в грудь сердце. Знать бы, что там случилось.

– Вот блин, – прошептал Эстет. – Неужто Славу положили?

– Ни за что не поверю, – тихо отозвался Портной. – Батю просто так не возьмешь.

Качнулась трава, и из кустов вылез бригадир. Он вытер пот со лба и махнул рукой.

– Чисто. Правда, по-тихому не получилось. Давайте живее, пока остальные не набежали.

И они бросились вперед сквозь кусты. Вот уже причал, и Михей вблизи увидел их спасение – катер, стоящий на приколе у берега. В тело словно плеснули сил, и парень почувствовал, что еще немного – и проклятый город-тюрьма останется позади.

В воздухе хрястнуло, и по кустам чесанула очередь, срезая ветки. Михей пригнулся и краем глаза заметил наверху фигуру с автоматом. Охранник что-то крикнул и вновь изготовился к стрельбе.

– Бегом на катер! – прогремел Вячеслав. Михей видел, как стрелок вскинул автомат, но выпустить очередь не успел – упал, прошитый стрелой. И тут же раздался дружный крик дикарей. Со стороны здания речного вокзала в их сторону валила целая орава.

– Опередили! – заорал Батя. – Все на борт!

И они рванули так, как Михей не бегал никогда в жизни. До катера оставалось всего ничего, когда рядом свистнула первая стрела. Вот и спасительное судно – как ни в чем не бывало покачивается на волнах. Парень оглянулся – на набережной мелькнула первая фигура, вторая. Бригадир одним махом влетел на борт катера, метнулся к движку. Рывок, другой. Но мотор не хотел покоряться с первого раза, упрямился. Следом за Вячеславом на корму прыгнули остальные.

– Лезьте в каюту! – крикнул бригадир, продолжая дергать стартер. Михей с Портным бросились в тесный закуток – там их хотя бы не могли достать стрелы врага. Мотор хрипел, но по-прежнему не желал заводиться.

– Живее, пожалуйста! – забормотал Эстет.

– Да не пищи ты, – огрызнулся Батя. Чиркнула о борт еще одна стрела, завертелась в воздухе и плюхнулась в воду. Бригадир сгреб Эстета и толкнул что есть мочи в кубрик. Враг приближался, первая группа дикарей уже выбежала на берег.

– Ну, давай же, подлюга! – заорал Батя, от всей души пнул мотор и что есть мочи дернул стартер. Движок рявкнул и затарахтел.

– Завелся, родимый, – радостно затрясся Эстет. А бригадир уже орудовал у руля. Катер дрогнул и попер прочь от берега.

– Пригнитесь! – крикнул Батя. И вовремя. Какой-то дикарь отправил еще одну стрелу вслед за судном. Но расстояние между беглецами и врагами быстро увеличивалось.

– Ну что, съели?! – бросил Вячеслав, улыбаясь и глядя на мельтешащих на берегу дикарей. – Руки коротки.