Есть большая задержка, почти на целую минуту, прежде чем я вижу, как он печатает еще раз. Маленькие серые пузырьки появляются, затем исчезают, затем появляются снова.

Эван: Скучал по тебе.

Я уже чувствую рывок, эти старые связи тянут меня обратно в то место, куда я поклялась больше не возвращаться. Отступить было бы так легко. Дать обещание самой себе и на самом деле сдержать его на этот раз намного сложнее.

Это не его вина — Эван не делал меня такой. Хотя бы на этот раз, я выбираю себя.

Я: Я тоже по тебе скучала. Но это ничего не меняет. Я имела в виду то, что я сказала.

Затем я отключаю свой телефон, прежде чем он успевает ответить.

Хотя это вызывает невыносимую боль в груди, я заставляю себя просмотреть остальные альбомы и стопки разрозненных фотографий.

Все наши отношения разворачиваются в сценах, сохраненных в отдельных идеальных моментах.

Ты вырвала сердце моему брату и ушла, даже не попрощавшись. Что за хладнокровный человек так поступает? Ты хоть представляешь, что это с ним сделало?

Слова Купера, его обвинения крутятся у меня в голове, заставляя мое сердце болезненно сжиматься. Он прав — я не попрощалась с Эваном. Но это потому, что я не могла. Если бы я это сделала, я знаю, что ему удалось бы убедить меня остаться. Я никогда не могла сказать «нет» Эвану. Поэтому я ушла, не предупредив его. Не оглядываясь назад.

Уже больше часа ночи, когда я, наконец, запихиваю фотографии в коробки и убираю их в дальнюю часть шкафа под одежду и старую обувь.

Только мертвые вещи тоскуют по прошлому. Печальные вещи. Мне может быть грустно, но я не мертва. И я намерена жить, пока еще могу.

ГЛАВА 8

Эван

Купер и Мак уже сидят на кухне с дядей Леви, когда я вхожу в дверь в воскресенье вечером. Планы отеля Мак разложены на столе. Она открыла свой ноутбук, склонилась над клавиатурой и грызет ручку. Дейзи — единственная, кто замечает меня, подбегает, чтобы взобраться на мою ногу, когда я скидываю обувь.

— Привет, красотка, — воркую я взволнованному щенку.

— Ты опоздал, — сообщает мне Купер.

— Я задержался, чтобы купить ужин. — Я бросаю пакеты с китайской едой на стойку. Мой брат даже не поворачивает головы от чертежей. — Нет, не волнуйся об этом. Пожалуйста.

— Спасибо, — говорит Мак через плечо. — В рисе-фри ведь нет яиц, верно?

— Да, я помню это. — Ради всего святого, как будто я чертов помощник где-то здесь.

— Оставь это, — говорит Леви. — Иди сюда. Нам нужно поговорить о следующей неделе.

Леви — брат нашего отца. Он взял нас к себе после того, как папа погиб в ДТП, когда мы были маленькими, и растил нас, когда наша мама не беспокоилась о нас. Наш дядя — единственная настоящая семья, которая осталась у нас с Купером, и хотя в детстве было трудно сблизиться с ним — он грубоватый, тихий тип, чья идея проводить время вместе заключается в молчаливом сидении в одной комнате, в последнее время мы трое стали ближе.

Он уже много лет занимается собственным строительным бизнесом. И после недавних ураганов, опустошивших залив Авалон, он был на взводе из-за бóльшего количества ремонтных и демонтажных работ, чем он может справиться. С тех пор как Леви не так давно сделал нас с Купером партнерами в бизнесе, у нас тоже чертовски много забот.

Наш самый большой и важный проект — это Маяк, старый отель на набережной, который Мак купила несколько месяцев назад. Отель был разрушен штормом и пару лет простоял заброшенным, пока она импульсивно не решила его отремонтировать. Ее семья отвратительно богата, но она купила Маяк на свои собственные деньги — я только недавно узнал, что она зарабатывает миллионы, запустив собственные сайты, на которых публикуются пошлые материалы о взаимоотношениях.

— Получил звонок от Ронана Уэста, — говорит Леви. — Ему нужно немного отремонтировать свой дом, прежде чем он выставит его на продажу. Это значит, что нам нужно выбрать одного из вас, чтобы он руководил там командой.

— Пусть это сделает один из парней, — говорит Купер, сдерживая раздражение при упоминании отца Жен. Потому что Куп — гребанный ребенок. — Я не хочу, чтобы в отеле все пошло наперекосяк, потому что мы оставляем там кого-то другого ответственным.

Мы находимся на завершающей стадии реконструкции в отеле Мак, который должен открыться через несколько месяцев, в сентябре. Идея такова: она приведет список избранных гостей, чтобы прочувствовать это место и создать репутацию спа-центра в течение зимнего сезона, а затем проведет торжественное открытие весной.

— Ронан — мой друг, — возражает Леви. — Я не могу послать какого-то болвана для него. Я хочу знать, что о нем хорошо позаботились.

— Я сделаю это, — предлагаю я.

— Конечно. — Говорит Купер с раздраженным вздохом. — Я не думаю, что это хорошая идея.

— Тебя никто не спрашивал. — Голодный, я отодвигаюсь от стола, чтобы взять одну из коробок с ло-майном[3] и порыться в ней.

— Мы хорошо справились с отелем. — Мак смотрит на мой ло-мейн, затем берет свою коробку с жареным рисом и запрыгивает на стойку, чтобы поесть.

— Не должно быть проблем.

Купер бросает на нее взгляд за то, что она ему противоречит, но она только пожимает плечами. Может быть, лучшая часть того, что Мак рядом, это то, что она любит заводить моего брата. Что обычно означает принятие моей стороны в споре.

— Ты напрашиваешься. — Купер качает головой, глядя на меня.

Может, и так, но он не понимает Жен так, как я. Конечно, у нас были токсичные моменты, ссоры, безрассудные ночи. Но были и прекрасные времена. Вместе мы — слияние. Идеальная энергия. Прямо сейчас она думает, что есть какое-то праведное искупление в том, чтобы держать нас на расстоянии, но это только потому, что она позволила себе забыть, каково это,