Наверное, нам друг друга никогда не понять. Рик, в силу пережитых трудностей считает, что за деньги и не такое можно перетерпеть. Я, никогда не нуждавшаяся в деньгах, терпеть не умела вовсе.

– Знаешь, Рик, мой отец не забывает верных людей.

– А это к чему?

– Посмотри, как живет Джек – видел его квартиру? И будь уверен, на счетах у него тоже не пусто. И сыновья учатся в лучших университетах. Я к тому, что отец щедр к тем, в ком не сомневается. И это далеко не худшая судьба – быть таким человеком для моего отца. Он открыл бы для Джека любые горизонты, если бы только сам Джек захотел.

– А. Понял. Ты ведешь к тому, что через каких-нибудь двадцать лет собачьей преданности твой отец одарит меня шикарными апартаментами?

Мне его сарказм не показался смешным:

– И это не худший из вариантов! Если только видеть в нем возможность, а не искать другие пути обогащения.

– Разве я ищу?

– Уверена в этом. Не зря же ты в наш дом пробирался.

– Ехали, ехали и наконец приехали. Все, Клэрис, оставлю тебя наедине с твоим творческим воображением. Я спать. До завтра.

И сбежал в свой номер, сверкая пятками. Наивный думает, что уход от разговора должен стать исчерпывающим доказательством его невиновности? Сейчас я не сомневалась, что именно Рик пробирался в наш дом, но очень надеялась, что частью общей игры против компании он все-таки не является. Боже, пусть он окажется простым домушником!

По номеру я не смогла вычислить владельца – человека, который звонил Рику. Он мог оказаться случайным собеседником или знакомым, никаким образом с делом не связанным. Я решилась и нажала на вызов. Никто не ответил. Через час попробовала еще раз – тот же результат. Завтра попытаюсь снова. И если именно на вызов с моего телефона так и не ответят, то возникнет подозрение – а не знаком ли тому человеку мой номер? Для проверки этой гипотезы достаточно будет набрать с чужого мобильника, которого пока у меня под рукой не оказалось.

С утра я чувствовала себя разбитой. Интересно, почему любые путешествия так изматывают? Ведь ничего особенно напряженного я не делала. И уснула довольно рано. Но утром все равно не могла долго прийти в себя. Это сказалось на настроении. Очевидно, с Риком приключилась та же самая усталость путешественника, поскольку вид у него был уж совсем недовольный.

Он коротко поздоровался, помог погрузить вещи в такси, а в машине вовсе отвернулся к своему окну. Сложно разговаривать с человеком, всеми силами демонстрирующим, что он не горит желанием разговаривать с тобой. В шумном зале аэропорта я уж было хотела поинтересоваться, что случилось, но его вовремя прорвало самого:

– Откуда у тебя номер моей матери?

– Что? – одновременно с озвученным вопросом я поняла происходящее.

– Ты вчера звонила моей матери. Так откуда у тебя ее номер?

Вот все и встало на свои места. Надо же было так глупо облажаться!

– Я… это… ну…

Он сел рядом – до объявления рейса еще есть время. Смотрел перед собой.

– Я ведь говорил тебе, что она сторонится людей. Да и нездорова. Мама вбила себе в голову, что ее преследуют… На незнакомые входящие не отвечает, тем более ночью! Зачем было тревожить человека, у которого и без твоего больного любопытства жизнь не сахар? Чтобы ее успокоить, я все же поинтересовался номером звонившего. И каково было мое удивление, когда она назвала твой!

Стало невообразимо стыдно. Получилось так, будто едва он рассказал о проблемах матери, как я принялась ее доводить. Вышло некрасиво, с какой стороны ни посмотри. Поэтому сказала честно:

– Извини. И перед мамой за меня извинись.

Он наконец-то повернулся ко мне:

– Да меня другое возмущает – ты что, следила за мной? Рылась в моем телефоне? И это после того, как я позволил тебе отоспаться в моей квартире?!

– Да ладно! – возмутилась я. – Сказано это человеком, который в моем доме вообще пытался что-то украсть!

– Ты опять об этом? Да сколько можно-то?

– И правда, такие мелочи давно пора забыть!

– Да не забирался я в твой дом! С чего ты подобную чушь взяла?

– Потому что узнала тебя! Вот представь себе – узнала и не сомневаюсь, что это был ты!

– Назови хотя бы одну причину, зачем мне пробираться в особняк Кинзи. Я ведь на вас работаю!

Настроение в азарте спора почему-то подскочило вверх, сонливость растворилась в желании рассмеяться:

– Строго говоря, и на миссис Клауд ты работаешь! Что не помешало тебе…

– Нам не помешало! Мы там вроде как вместе были. Ну, если уж строго говоря.

– Неважно! Суть в том, что ты вполне мог это сделать!

– Да ни в каком суде такое за доказательство не посчитают! – кажется, он тоже повеселел.

Объявили посадку. Я встала, Рик подхватил мою сумку и зашагал рядом. Пришлось отложить препирательства. Но через несколько шагов меня будто ледяной водой окатило. Я замерла.

– Постой-ка… А откуда ты сам знаешь мой номер телефона? Да еще на память… что по жалобе матери сразу вспомнил.

Он притормозил рядом:

– Упс, – его глаза смеялись. – То есть не «упс», конечно, а… Джек нам дал номера всех важных персон в компании. На всякий случай.

– О как, – чувство вины полностью испарилось. Какая разница, что я там сделала, если Рик вообще постоянно врет? – И если я прямо сейчас позвоню Джеку, то он твою легенду подтвердит?

– Не думаю…. В смысле, Джек по старости лет мог об этом и подзабыть, – да он издевается! – Пойдем уже, опоздаем. Разоралась на пустом месте.

И в салоне практически мгновенно уснул. Ни ему радости от первого класса, ни сожалений по поводу содеянного или хотя бы оттого, что его фактически поймали с поличным. Интересно, а я точно его маме позвонила? У него вообще есть мама, или этот таинственный рептилоид заслан на планету с целью проведения экспериментов над нормальными людьми?

В офис Кинзис Киндом я приехала уже к вечеру, хоть отец и предложил отдохнуть до завтра. Но по телефону его голос звучал напряженно. Да и мне хотелось как можно скорее возлечь на лавры выполненной в Далласе задачи…

И первым делом я узнала, что никакого смысла в решении той проблемы не было. Уже к обеду было подано восемь исков по поводу сильной аллергической реакции на препарат. Тут даже переспрашивать не о чем – дело точно не в нашем лекарстве. Слишком организованное мероприятие! И если бы проблемы заключались именно в таблетках, то хоть одно подобное дело всплыло бы раньше. Стивен к тому времени уже поднял на уши лабораторию – пусть в тысячный раз все проверят. Отец места себе не находил: да, в ходе этих исков будет доказано, что обвинения беспочвенны, но сколько клиентов успеют сделать неверные выводы? Цена акций к утру грозила снизиться еще на полпроцента. И, как говорил Стивен, это пока не прямая атака – до сих пор только подготовка. Интересно, каковы будут масштабы бедствий, когда враг перейдет непосредственно к военным действиям?