– Так и знал, что ты и дня без меня прожить не сможешь!

Я отодвинула его и прошла внутрь.

– Твоя семья родом из Коннектикута?

– А. Вот ты о чем. Я читал новости. Это же насколько должно быть больным твое воображение, чтобы того ученого связать с моим отцом? Представь себе, инфаркт – наиболее частая причина смерти для их профессии.

– Твоя семья родом из Коннектикута, Рик?

– Нет! Мать живет не так уж далеко – можем навестить ее… Только надо придумать для визита стоящую причину. Представим тебя моей девушкой, или есть варианты поинтереснее?

– Рик! Я точно знаю, что именно ты пробирался в наш дом!

– Принесла доказательства? Я как раз чайник разогрею.

– Фигура, голос, манера выражаться, твое раздражающее «А»!

– А. То есть доказательства сводятся к тому, что я использую ту же букву, что и – дай-ка прикинуть – сто процентов населения Земли?

Я в ответ просто зарычала. Тогда он вдруг поднял ладони вверх и соизволил хоть что-то объяснить:

– Так, слушай. Если бы я был сыном того ученого, о котором написали статью, то неужели ты думаешь, что после продажи целой, пусть даже маленькой, лаборатории у меня не хватило бы денег на колледж? Да и откуп от Кинзис Киндом должен был быть впечатляющим! Посмотри, как я живу! Давай съездим в гости к моей матери, и увидишь, как живет она! Вот только придумаем причину…

Он первым же делом озвучил предположение Стивена – именно так и подумает каждый акционер: Кинзис Корп украла разработку Беннет Фарм, а потом просто откупилась ото всех претензий. Так ли было на самом деле – не важно. Главное, что такой вывод приходит в голову первым, а потому и доказательств не требует. И даже его объяснения звучали логично. Если он затаил старую месть к моему отцу, ему было бы проще убить его – Рик уж точно мог бы это сделать и даже уйти незамеченным. Просто мелко насолить – недостаточно для сына, который считает Роберта Кинзи виновником неудачи и смерти отца. Или игра только началась и выльется во что-то куда более грандиозное, чем «мелко насолить»?

– Ладно. Я могла бы тебе поверить, если бы узнала причину, зачем ты пробирался в особняк!

– Вот же заладила! Это называется «синдром навязчивых состояний», Клэрис. Тебе б к психологу…

– Рик!

– К психиатру?

Я выдохнула и повернулась к двери:

– Все, с меня хватит. Пойду в полицию и сообщу, что именно тебя видела на крыше в ту ночь. Возможно, доказать и не смогут, но тебе станет сложнее так запросто вламываться в чужие дома.

– Эй, Клэрис! – он резко ухватил меня за руку. Наконец, я добилась хоть какой-то реакции и окончания шутовства. – Мы ведь даже чай не попили, как так можно? Мама меня воспитывала иначе…

Я посмотрела прямо, улыбнулась его очевидному волнению, сложила руки на груди:

– Рассказывай.

Он уселся на диван и уставился в пол:

– В общем, это я тогда забирался в ваш дом…

– Начни с чего-нибудь новенького, мой откровенный друг.

Рик вскинул голову:

– Не перебивай! Что за манеры у Кинзи? Джек дал мне задание…

Меня хватило только на то, чтобы закатить глаза к потолку:

– Полный бред. Нужно что-то более реалистичное, если уж собрался врать.

– Да нет, правда. Джек подтвердит. Вот только я не сказал ему, что ты меня там видела – не хотел признаваться в провале. Но если ты спросишь, то он настучит мне по темечку и… подтвердит, – Рик уже не волновался – наоборот, смирившись с поражением, улыбался. – Тебе не приходило в голову, что никого из охраны особняка так и не уволили? Только камеры переустановили. Джек собирался проверить все слабые места в защите. А я, новичок, еще и зарекомендовать себя должен был – человек, способный забраться в дом, лучше всех понимает, как дом защитить. Разве не странно, что твой отец уже на следующий день не вспоминал про инцидент? Как только Джек ему объяснил…

И вот это звучало настоящим объяснением! Я только сейчас поняла, что мой отец быстро успокоился – никаких скандалов с охраной, никакой полиции и шумных разбирательств с каждым, кто мог мимо проходить. Это мой-то отец?.. Да и Джек страдает прогрессирующей паранойей, когда речь идет о защите моей семьи. Джек в самом деле мог сделать нечто подобное… Да и как еще разумно объяснить, что вор не прихватил из гостиной хотя бы золотую статуэтку?

Я чувствовала разочарование – думала, что там под ледяной глыбой прячется целый айсберг, а под водой нашлась только смешная пустота. И разочарование разозлило так, что перекрыло всю радость от долгожданной разгадки. Вытащила из кармана куртки сотовый:

– Я позвоню Джеку.

– Звони, – он махнул рукой и поднялся на ноги. – Меня теперь засмеют, да что уж там – сам виноват. Я все-таки поставлю чайник?

Джек подтвердил. Долго ругался на Рика и возмущался, что зря этого обманщика нахваливал. По рассказу-то выходило, что Рик профессионален, как какой-нибудь Джеймс Бонд, а по факту… Но Джек подтвердил, а ему я верила, как себе самой.

Пришлось выпить с Риком чаю. Малость, которую я могла предложить за незаслуженные обвинения. Оказалось, что отец его вообще к фармацевтике отношения не имел – он был физиком. Рик даже показал фотографию – он так был похож на отца! Мужчина на снимке смеялся и указывал на какой-то механизм на столе. Такое же живое лицо, всегда готовое к широченной улыбке. Такие же взлохмаченные черные волосы. Вероятнее всего, Рик через двадцать лет внешне станет его точной копией. Очень жаль, что достойные, умные, талантливые люди умирают молодыми. Очень жаль, что их дети не могут подхватить дело родителей, даже если бы захотели. Только по той причине, что им не хватило денег на хороший университет. Я не спрашивала, мечтал ли Рик получить хорошее образование – я не хотела знать ответ. На обратной стороне фотокарточки виднелась полустертая надпись: «Маргарет Ройшоу от главного поклонника ее лазаньи. Обещаю, что закончу работу до рождения нашего сына. Прости уж непутевого!»

Уходила я в хорошем настроении, но с каплей грусти. Семья Рика сильно отличалась от моей. Другие отношения, другая любовь. И так печально закончилась эта искренняя история настоящей теплоты.

***

В понедельник за завтраком я ожидала траурной тишины. А в девять тридцать, когда откроется фондовая биржа, начнется истерика и будет нарастать с каждой секундой. Но отец сильно удивил – он спокойно улыбался и расспрашивал маму о подготовке к юбилею. Та выглядела чуть более напряженной, но отвечала и натянуто улыбалась, тщетно пытаясь не выдавать плохого настроения.

А когда я спросила о текущих проблемах прямо, папа ответил:

– Я нашел средства: связался со всеми друзьями, знакомыми, полузнакомыми и несколькими вовсе неприятными людьми. Когда спекулянты начнут обвал, у нас найдутся деньги, чтобы им помешать. У них попросту не может быть сейчас слишком большого пакета, по самым худшим прикидкам Стивена – не больше процента. И он подтвердил, что той суммы, которую я собрал, хватит для скупки акций. Чертовы медведи хотят устроить взрыв предложения – мы им устроим взрыв спроса!