– Молодец Стас. Я всегда говорил, из него будет толк.

– Когда планируешь вернуться?

– Если я нужен в Москве, то немедленно.

– Нет, пока мы здесь обойдемся без тебя. Но особо не задерживайся и понапрасну не «светись». Не только ты можешь сейчас проявить интерес к Выселкам. Но, коль ты там будешь, навести Лесника и Бригадира. Они должны быть в теме и знать, как вести себя, что говорить, если вдруг и до них доберутся журналисты, а еще хуже, сотрудники правоохранительных органов. Особенно по Колонцову.

– Я все понял, Максим Григорьевич. В Москву планирую вернуться завтра утром. И сразу к вам с докладом.

– Договорились. Удачи!

– Нам сейчас всем нужна удача. Конец связи!

В 17.30 снова позвонил помощник:

– Максим Григорьевич, я сейчас в кафе. Круглов готов сообщить мне имя заказчика статьи, а также передать копии, полученные им от заказчика материалов.

– Прекрасно. В чем же дело?

– Он просит двадцать тысяч евро.

– Не много ли?

– Таковы его условия.

– Может, кто-то из сотрудников издательства продаст информацию дешевле?

– Круглов сказал, что заказчик общался только с ним.

– Ладно, заплати ему. Но… за двадцать тысяч евро Круглов должен вместе с именем заказчика передать нам не копии, а подлинные материалы, при этом дав письменную расписку в том, что никаких копий он не сделает, иначе заимеет очень крупные неприятности. Круглову нужны деньги, Стас, так дави на него. Имя заказчика, подлинные материалы и никаких копий. За это ты заплатишь ему двадцать тысяч евро.

– У меня нет с собой таких денег.

– Такие деньги даже я не ношу с собой. Какой суммой ты располагаешь?

– Где-то около трех тысяч.

– Значит, отдай их за имя заказчика. Только за имя. Остальное передашь завтра в обмен на материалы.

– А если он откажет?

– Круглов пишет тебя?

– Нет! Сканер молчит.

– Кто-нибудь со стороны контролирует вас?

– Не похоже.

– Тогда, если этот козел начнет брыкаться, открыто предупреди его, что с нами лучше жить мирно. Скажи: не согласится решить вопрос по-мирному, им займутся другие люди. Тебе все ясно?

– Да!

– Жду имя заказчика.

– Я перезвоню.

Ждать Роксенову долго не пришлось. Рогин перезвонил буквально через пять минут:

– Круглов согласился. Завтра в 10.00 в этом же кафе он передаст нам все, что требуется.

– Имя заказчика?

– Вы будете удивлены.

– Имя!

– Бестужева Лариса Константиновна, депутат гордумы от партии «Великая Россия».

– Бестужева? Она имеет какое-то отношение к моему телохранителю?

– Лариса Константиновна его законная супруга.

– Вот как? Да, ты действительно удивил меня. Езжай домой, завтра вызовешь людей Эльдара, на встречу с Кругловым пойдешь в их сопровождении. Они же и проконтролируют его. Кто знает, чего ждать от этого журналюги. Понял?

– Да, Максим Григорьевич!

– До завтра.

Роксенов отключил телефон, бросил его на стол и откинулся на спинку кресла.

«Вот так новость! Жена телохранителя копает под объект охраны мужа. Откуда у депутата городской Думы информация из другого региона? И даже не из Московской области? От мужа? Но Бестужев в дела компании не посвящен. Или это не так? Может, он специально внедрился в компанию, чтобы завладеть нужной жене информацией? Нет, это бред. Во-первых, случай на дороге, благодаря которому Бестужев попал в компанию, специально не подстроить. Во-вторых, он ничего не требовал, не просил, Роксенов сам предложил ему работу. В-третьих, при всем своем желании телохранитель не может быть в курсе дел по владимирскому лесу. Сделки были проведены до его появления, документы, что хранятся в сейфе, компромата в себе не несут. И потом, все охранники, в том числе и Бестужев, находятся под постоянным контролем доверенных лиц Эльдара: Рубца – Рубцовского, Артура – Табанова и Серого – Юрия Серова. На службе, естественно, под контролем, но что-либо пронюхать можно только в офисе. Нет, Бестужев, скорее всего, в этой истории ни при чем. И… даже хорошо, что именно его жена занялась раскруткой темных дел компании. Через Бестужева можно повлиять на супругу. Или… но это в самом крайнем случае. Знает ли Сергей, что его супруга копает под «Рокаду»? Должен знать. Но не подает виду. Почему? Потому что дела жены его не интересуют? Но тогда у них в семье не все в порядке. Год плена у боевиков мог резко изменить их отношения. Впрочем… почему не сыграть с ним в открытую? Поговорить, объяснить, что к чему. А в разговоре прощупать, чем на самом деле дышит телохранитель. Хуже не будет, а при умелом подходе ситуация прояснится, и тогда можно будет принять по ней решение. Или не принимать. Многое зависит от того, насколько далеко зашла госпожа депутат. Да, поговорить с Бестужевым надо. Самому».

* * *

На следующее утро в 8.00 Сергей Бестужев вошел в холл компании, расписался в книге вахтера и занял свое место у приемной Роксенова. Тот явился около десяти, и Сергей вслед за ним заглянул в кабинет:

– Разрешите, Максим Григорьевич?

– Проходи, Сергей, присаживайся.

Бестужев сел за стол-приставку напротив Роксенова.

Председатель совета директоров достал из ящика стола газету со злополучной статьей и собрался что-то сказать, как его сотовый телефон издал сигнал вызова.

– Извини, – кивнул он Сергею и ответил в трубку: – Слушаю тебя, Эльдар.

– У меня плохие новости, Максим Григорьевич.

– Я так и знал, что кто-то испортит мне так прекрасно начавшийся день. Говори!

– Это не телефонный разговор, но в Выселках не все спокойно.

– Когда ты вернешься?

– Часам к трем!

– По приезде сразу ко мне. Новости слишком плохие?

– Как сказать? Обстановка в Выселках гораздо хуже, чем я ожидал.

– Ладно, обсудим ситуацию по приезде.

Роксенов выключил телефон, отложил его в сторону, но он вновь издал сигнал вызова. На этот раз позвонил Рогин:

– Доброе утро, Максим Григорьевич.

– Уже день, и он не такой добрый, как хотелось бы. Что у тебя?

– Я взял у Гунштейна деньги и забрал документы.

– В присутствии наших людей?

– Да!

– Клиент выполнил наши условия?

– Поклялся, что передал весь материал, копии, что были, уничтожил. Он согласился, что с нами лучше жить в мире. Более того, Круглов изъявил желание сотрудничать с нами. За определенное вознаграждение, естественно.