— Слишком готично. — Яна взглянула на Диму. Он тоже из другого угла комнаты смотрел на нее.

Тогда Яна обернулась к Руслану и улыбнулась своей самой обаятельной улыбкой, на которую только была способна.

— Хотя… Прекрасно! Пусть будет очень мрачный Новый год. Все с ума сходят по готике. Скоро будут переслушивать «Лакримозу». Очень модно и своевременно.

— Модно? — с недоверием спросил Руслан. Казалось, что он сейчас разорвет весь рисунок только из-за слова «мода», и тогда Яне придется еще задержаться здесь на час для того, чтобы дорисовать газету в одиночестве и дописать поздравительные речи. Она хотела еще наклеить фотографии их класса с веселыми надписями. Но, раз газета получается готичной, тогда впору будет искать анекдоты с «черным юмором». Она положила руку Руслану на плечо и сказала:

— Все в порядке, я пошутила. Это вы с Катей любите готику, но не я. Но нарисовал ты отлично.

Она отдернула руку, потому что Руслан покраснел. Катя же побледнела и вцепилась руками в стул.

Тогда Янка на всякий случай молча отошла от них подальше и присела на край стола.

Дима по-прежнему смотрел на нее. Но когда они опять встретились взглядами, быстро обратил внимание на болтавшую рядом Иру. Ира уже не просто стояла у кресла. Она села на его подлокотник и по-свойски «прилегла».

Вот зараза, подумала Яна и наклонилась над ватманом.

Остальная часть дня прошла без происшествий. Дима посидел всего на одном уроке, потом прикинулся больным и отпросился домой. Наверное, чтобы погулять под солнцем.

А Яна поехала на джазовый конкурс, который не выиграла. Было много зрителей, красивых прожекторов. Организаторы даже поставили искусственные свечи по всему периметру сцены. Яна сыграла блестяще. Но в ее номинации первое место отдали девочке, младше ее года на четыре. Из соседней музыкальной школы. Программа у нее была слабее. Зато она так бодро подпрыгивала за роялем, так радостно махала судьям и зрителям рукой, что Яна сразу поняла, что шансов у нее не остается. Она здесь — как то странное привидение в черном, нарисованное Русланом на газете. Странное, красивое, но очень одинокое. А может быть, мешал Дима. Когда Яна вышла на сцену, ей показалось, что один человек в первом ряду очень похож на него. Она вздрогнула и долго не могла сосредоточиться. Руки дрожали и отказывались играть. Яна не выдержала и посмотрела на первый ряд снова. Но теперь поняла, что это точно был не он. Дрожь в руках утихла, но Яне отчего-то стало очень и очень грустно.

И там же, на сцене, Яна вдруг поняла, что, раз будущее так быстро наступило, нужно выбирать что-то одно. Либо музыку. Либо литературу.

— А где ты живешь, Дима? — спрашивала громко Ира. Так громко спрашивают либо глухие люди, либо люди, которые очень хотят, чтобы их вопросы долетали до самых окраин комнаты. Для того, чтобы Яна поняла, что ее место — сидеть рисовать поздравительную газету, а Ира единственная из всех, кто напрямую общается с новичком, а не обсуждает его за столиком.

— Бедный Дима… — прошептала Яна, и Руслан, сидевший рядом, фыркнул. — Может, пойдешь и спасешь его?

— Да ладно тебе, он не маленький, сам справится.

Катя тоже сидела рядом с ними. Она глянула на полюбившийся Диме диван с креслом и пожала плечами.

— И чего только Ира в нем нашла? Вид очень глупый и какой-то обкуренный.

— Ты хотела сказать — таинственный? — перебила ее Яна.

— Нет, Руслан, хоть ты скажи ей!

Но все замолчали, потому что заговорил Дима. Он говорил очень тихо. Иногда так тихо, что даже сидевшая рядом Ира переспрашивала его. Но сейчас почему-то замолчал весь класс. И его голос прозвенел в тишине.

— Я живу недалеко отсюда, три остановки на автобусе.

— Вниз или вверх? — не унималась Ира. Вверх — означало, что он живет в микрорайоне около университета, где много студенческих корпусов, а вниз — в центре города.

— Вверх. — Дима встал и пошел к дверям, оставив Ирку дуться и демонстративно копаться в своем телефоне.

Он прошел мимо Яны, она стояла в узком проходе между столом и коридором. Он слегка коснулся ее руки, и Яна почувствовала, как ее ноги становятся ватными. Она прекратила рисовать и посмотрела на Катю. Она надеялась, что Катя наконец все поймет. И если Яна не ошибается, то на ее лице должно появиться чувство облегчения.

Дима кивнул Руслану.

— Как дела продвигаются?

Руслан нервно подскочил и откинул от себя краски. Яна с Катей переглянулись.

— Да… Мы тут… плюшками балуемся.

И засмеялся.

Янка скривилась. Дима странно приподнял брови, потом кивнул молча и, накинув черную куртку, вышел на улицу. Их класс находился на первом этаже небольшой школьной пристройки и имел как дверь в общий коридор школы, так и отдельный, выходящий к забору.

Руслан покрутил пальцем у виска.

— Странный он какой-то.

— На себя посмотри… — буркнула Яна и вновь склонилась над рисунком.

Ее вдруг начал раздражать Руслан с его глупыми и устаревшими шуточками, Катя, которая непрерывно сидела рядом с ними. И почему Дима позволяет себе так спокойно прогуливать уроки? Приходить — уходить, когда ему вздумается?

Нужно было все разузнать.

Поэтому после уроков она быстро попрощалась с Катей и пошла в сторону того серого дома, где в прошлый раз Дима встретился с девушкой. Ее догнал Руслан.

— Ты не домой? — спросил он, заворачиваясь в широкий шарф. И пошел рядом.

— Нет. — Только его тут не хватало.

— А куда тогда? — И, не дожидаясь ответа, заговорил о своем. — Я домой не спешу. Идти туда не хочу. У меня отец с дежурства сегодня рано вернется, лучше ему под руку не попадаться. Я вообще удивляюсь, как он разрешил меня в наш класс отдать.

— Ты о чем? — Янка чувствовала, что замерзает. На улице температура явно опустилась до минус двадцати пяти. Тонкая вязаная шапочка не спасала, Яна засунула руки в рукава поглубже. Два раза чуть не поскользнулась на льду. И все думала, правильно ли она поступает.

— Ты меня слушаешь? — Руслан вытер рукавицами иней с ресниц. — А как у тебя отношения с родителями?

— Отлично, — ответила Яна. Она даже не знала, что смогла бы рассказать о родителях. Все было хорошо. — Папа и мама работают инженерами. Я все время провожу то здесь, то в музыкальной школе. Мы видимся по вечерам. А иногда не видимся, так как папа уже спит или играет на гитаре. И тогда ему лучше не мешать, иначе он собьется и начнет играть свою длиннющую сонату заново.

— У тебя отец не пьет? — удивился Руслан.

— Нет, а с чего бы ему вдруг пить? — пожала плечами Яна. — И мама не пьет. Даже бабушки и дедушки не пьют. Ну, может, разве иногда вино по праздникам. Друг отца всегда привозит его из Крыма.