Мы пожали друг другу руки. Знакомство состоялось. От кофе их оторвал сигнал из такси и красотки, побросав всё, поспешили зарабатывать деньги Минут через тридцать они уже сидели рядом. Полька вынула из кармана выручку, кинула на скамью и начала пересчитывать. Как я поня, они успели заработать по пятьдесят евро на “нос”. Настроение девушек явно улучшилось после того как я передал бутылку “Absente»”.Встав и отхлебнув глоток из бутылки полька, которая неплохо говорила по русски, изрекла:

− Это наш бизнес, и мы вправе, как и все женщины, зарабатывать своим трудом. Наш бизнес-предоставление услуг мужчинам, а сколько унижений и оскорблений нам приходится терпеть. Клиенты отбирают у девушек деньги, мобильные телефоны. В городе много больных, которые годами не лечатся. Извращенцы и маньяки нас преследуют, а закон не защищает.

Мадьярка Люси приподняла бутылку, посмотрела на нас и сказала на своём языке тост. Они вдвоём, стоя, распили бутылку и вновь сели рядом.

От них я узнал, что недавно был скандал на Елисейских полях. Полиция ловила девушек, которые занимались промышленным шпионажем в пользу России. Арестованы несколько десятков проституток из Восточной Европы. Остальные девушки успели разбежаться и теперь выжидают, когда всё успокоится. Лишились должностей несколько видных французских учёных и чиновников. Один даже, говорят, покончил с собой. Заправляли всем крупные криминальные авторитеты русской мафии и разведка. Арестовали двух главных с секретными документами на руках. Поэтому теперь приходится подрабатывать не в самых престижных местах и, конечно, заработки резко упали. Надо платить за жильё, которое не стоит тех денег. За комнату в мансарде, где зимой холодно, а летом изнываешь от жары, дерут бешеные деньги. Питание очень дорогое и низкого качества. Приходится экономить на всём, чтобы хоть часть денег отослать домой.

Они ещё раз сбегали, угостили меня кофе и, радостные, объявили, что за ними приехали клиенты и забирают на всю ночь.

Прощайте секс − работницы из бывшего “братского” социалистического лагеря. Видно не напрасно сказал известный французский моралист 17 века “Лёгкое поведение-это наименьший недостаток женщин лёгкого поведения”.

Во время ночной прогулки в районе площади Терне меня поразило количество бездомных и, что ещё сильнее то, что на тротуаре в куче тряпья спали бездомные женщины. Две из них были милыми француженками, сидевщими в соседнем переулке на порожке магазина и о чём — то негромко беседовавшими. Мне впервые приходилось видеть такое количество бездомных людей.

Потрясённый всем увиденным, я зашёл в кафе, огляделся и сел у окна. Слева от входа находился бар, где рядами стояли бокалы, фужеры и различной конфигурации бутылки. В углу сидел бармен и беседовал с официанткой. Кроме меня посетителей не было. Они посмотрели на меня и я, отложив в сторону меню, попросил мороженого из зелёного чая — ice green tea. За спиной раздались торопливые шаги, и три шарика зеленоватого цвета в синей стеклянной вазе и маленькая десертная ложка появились на столе передо мной. Мороженое оказалось довольно приятным на вкус, с запахом «свежего» чая. Занятый смакованием мороженого, я всё же краем глаза заметил, как в зал вошёл новый посетитель и сел за соседний столик. Повернув голову, я узнал Зейда. Он тоже посмотрел в мою сторону, затем поднялся и зашагал ко мне.

Когда он приблизился, я предложил ему присесть. Выглядел он неважно, как человек, которого только что подняли с постели. Волосы взъерошены, рубашка вылезла из штанов и застёгнута не на те пуговицы. Я улыбнулся.

Зейд возбуждённо прошептал:

− Рardon,monsieur Malik.Еxcusez, − сел рядом, затем встал, взял меня за локоть и, смущаясь, вывел из кафе под навес.

Я удивлённо и с насмешкой следил за его чудачествами. Взяв меня теперь обеими руками за локти, он что-то начал торопливо говорить, но что, я не мог понять. Единственное, что я понял, это что ему нужна помощь. Затем потянул меня за рукав к проезжей части, где у тротуара стояла “ Honda” хетчбек. Зейд приглашал меня сесть и куда-то поехать, как я понял, по важному для меня делу. Наши препирательства могли бы продолжаться до бесконечности, поскольку Зейд проявлял завидное упрямство и, в конце концов, я уступил и сел в машину. Зейд радостно сел за руль и нажал на газ. Как я понял, мы едем к центру города, это уже было хорошо и как-то успокаивало. На площади Согласия он выскочил из авто и понёсся к египетскому обелиску. Встал перед гигантским сооружением и начал размахивать руками. Вернулся, что-то меланхолически пробормотал, и мы молча двинулись дальше. Около здания, на фасаде которого была огромная реклама духов, машина завернула за угол и, проехав до конца квартала, остановилась. Зейд быстро вышел из машины, обогнул её, открыл дверь и пригласил меня выйти. Мы стояли перед небольшим двухэтажным зданием где-то в центре Парижа. Вернее, здание было одноэтажное, но с высоким цоколем, где-то в полтора метра высотой. Здание имело три входа: чугунные ажурные ворота по центру и массивные резные двери по бокам. У тротуара рядами стояли машины, но людей на улице не было видно. Только в конце квартала несколько молодых ребят, явно студенты, что-то кричали по-немецки. Постояв несколько минут в оцепенении, я поспешил за беднягой, который без всякого предупреждения бросился к правому входу. Он не вошёл, а буквально вбежал в здание, наклонив голову вперёд и приглашая меня за собой. Войдя в зал, он остановился, открыл большие резные двери и махнул мне рукой, показывая, что мне надо идти, но уже без него. Я оглянулся и, никого не увидев, заглянул за дверь и сделал несколько шагов вперёд. Повернув голову, увидел, как Зейд торжественно закрыл за мной створки. Весь его вид говорил: иди, всё будет нормально. Простояв несколько минут в тишине, я сделал шаг вперёд, хотя разум мне советовал противоположное. Освещение было скверным и, прождав целую минуту, я обратился в пустоту:

− Есть здесь кто-нибудь?

Никакого ответа. Я подождал ещё. Пахло мускусом. Размышляя, куда теперь двинуться, огляделся. Жаль, Фуада не было рядом, а то пропустил бы его вперёд. Не успел я сделать и трёх шагов, как глаза начали привыкать к полумраку, впереди среди колонн я увидел сидящих на ковре трёх старцев, о чём-то увлечённо беседующих. Быстрыми шагами подошёл к ним, когда они заметили меня, остановился. Один из них встал, поклонился и, повернувшись, начал спускаться по лестнице. Из окна доносились звуки музыки. Подойдя к раскрытому окну, я замер. Весь город и площадь были как на ладони, весёлые и нарядно одетые мужчины и женщины, ловко двигая телами, плясали посреди площади. Мужчины были в тёмных брюках, широких красных поясах и белых рубашках с объёмными рукавами. Их руки в танце двигались, разрезая воздух как мячи. Женщины были в длинных платьях, облегающих спереди и с широким шлейфом сзади. В руках они держали большие веера или шали, которые то закручивались вокруг женских станов, то кружились в воздухе как языки пламени. Танец сопровождался звуками гитар, ударами каблуков и ритмичными хлопками в ладоши. Рядом, танцуя, по площади носились дети. Это было карнавальное гулянье. За площадью виднелся прекрасный дворец с восьмигранными фонтанами. Сады окружали город со всех сторон. Залюбовавшись этой красотой, я не заметил, как ко мне подошёл старец, который ушёл, увидев меня. Сузив глаза, он пристально смотрел на меня, держа в руках небольшую квадратную доску с орнаментом. Смерив меня испытующим взглядом и передав мне эту доску, он рукой указал на украшенную цветным витражом дверь. Войдя в неё, я оказался в царстве воздуха, пышной вьющейся зелени и цветов. Я прошёл вперёд, но какая-то сила меня остановила. Издалека послышался всё усиливающийся звук ветра, я опустился на колени, вернее, сперва на левое колено и поставил доску перед собой как книгу. Полоса тусклого света светила только над моей головой, в том месте, где я стоял. Открытой ладонью правой руки опёрся об землю, опустил голову. Усиливающийся ветер начал задувать на доску землю и на ней появлялись странные быстро меняющиеся знаки. Из-под правой руки неожиданно появился жук скарабей, который катил огромный шар из навоза. Скарабей с шаром заполз на доску, дополз до середины доски и закопал шар в землю. Затем начал ползти в мою сторону, заполз на левую руку, я несколько раз попытался стряхнуть жука, но рука только скользила по нему. Скарабей добрался до плеч, забрался за воротник и пропал. В этот миг на доске, там, где был закопан шар, появилось маленькое яркое солнце, и я почувствовал на груди шевеление скарабея. Маленькое солнце поднялось над доской, затем медленно начало подниматься всё выше и выше, раскрашивая всё вокруг неземными цветами. Оно взлетело вверх, превратилось в огромное Солнце, поднялось так высоко, что залило тёплым светом всё полутёмное пространство. Затем в чашечках цветов и листьев появились блестящие капельки росы, которые скатывались от ветра и падали на землю. Я услышал знакомые звуки падающей воды, блестящие капельки теперь падали в виде дождя. Я встал с колен, поднял доску с орнаментом и пошёл под проливным тёплым дождём.