Его шаги были широкими, его собственные замечательные и нелепо дорогие туфли тихо ступали по деревянному полу, пока он шел к той же самой комнате, где ошарашил Ричарда и Ливи новостями о смерти отца. Он приблизился к открытой двери и замер, прежде чем войти в комнату.

В один момент он понял, что жизнь разделится на до и после этого момента. Нечто подобное он чувствовал прошлой ночью, когда вошел в маленький никому не известный бар и впервые увидел медсестру, которую нанял Дев.

Увидеть ее снова было все равно, что увидеть в первый раз.

Люциан понятия не имел, чего он ожидал, когда впервые окинул взглядом мисс Джулию Хьюз. Кого-то старше? Кого-то представительнее? Но он был так же ошарашен, как и прошлою ночью.

Она сидела на краю викторианского дивана, совершенно не представляя, что он наблюдает за ней. Это была женщина, с которой меньше двенадцати часов назад он имел связь. Проклятье, она была красива.

Девушка отличалась той красотой, которую он видел не часто. Красотой, что пришла из давно ушедших эпох.

Ее волосы глубокого каштанового цвета были собраны в аккуратный узел, за исключением одной пряди, падавшей на щеки. Это была та же прядь, что он заправил ей за ухо вчера. Он все еще хотел увидеть ее волосы распущенными, узнать, верны ли его предположения.

Он знал, просто был уверен, что они должны быть густыми и длинными.

Лицо идеальной формы, аккуратный изгиб бровей, глаза теплого карего оттенка.

Курносый нос и высокие скулы, казавшиеся еще симпатичнее, когда загорались румянцем, и ее рот… О, Иисус милосердный, ее рот был произведением искусства. Губы настолько пышные, можно всю жизнь прожить и не испытать счастья попробовать их, узнать, каковы они на вкус.

Да, в голову лезла всякая чушь.

Как только он увидел ее, сразу представил ее лицо на холсте. Изобразить его было бы не просто. Он знал, что в этом лице скрыто столько эмоций, которые всегда трудно передать на портрете. Даже эту небольшую бороздку между бровями непросто будет запечатлеть.

Это будет вызов.

Честь.

Хотя она сидела, замерев на краю дивана в неудобной позе, он знал, что у нее прекрасное тело. Фигуристое, мягкое и шелковистое во всех местах, которые он успел исследовать.

Кровь вскипала в венах, пока он смотрел на нее, жар сжигал его изнутри.

Мисс Джулия Хьюз стала приятным сюрпризом.

В отличие от брата, он был более практичным.

Вместо того чтобы нанимать следователя, он провел всю полевую работу сам. Единственной целью поездки в Пенсильванию стала разведка, поскольку он не смог ничего найти о ней в интернете.

Он пошел туда, где она работала, и притворился, что хочет обеспечить уход за членом семьи. Все, что потребовалось, — улыбнуться и сказать пару витиеватых фраз, и он сумел нарыть кое-что от ее прежнего босса.

Выдающийся работник.

Любима как сотрудниками, так и пациентами.

Им будет ее не хватать.

И пока он был там, то подслушал, как дружелюбная блондинка говорила о вечеринке. Чистая удача привела его незамеченным в нужное место и в нужное время.

Он пришел в тот бар с единственным намерением завязать с ней разговор, составить о ней собственное мнение. Видит бог, это было все, что он планировал.

Но потом он ее увидел.

Поговорил с ней.

Захотел ее.

Боковым зрением он увидел, как брат приближается к нему.

Он понял, что ему нужно отвести взгляд от гостьи, но не мог этого сделать, а точнее, не хотел.

— Люциан, — тихо предупредил Дев.

Он проигнорировал своего брата, когда тот подошел ближе.

Когда мужчина увидел ее прошлой ночью, он среагировал на нее примитивнейшим образом, и подобного не происходило уже давно.

Слишком давно.

— Я серьезно, — раздражение было очевидно в низком тоне Дева, — даже не думай.

Люциан хотел бы, чтоб его брат заткнулся, и он мог бы глазеть на свою медсестру в спокойном уединении.

— Откуда ты знаешь, о чем я думаю?

— Ты серьезно меня об этом спрашиваешь? — В низком голосе Дева звучал вызов. — Тебя волнуют только две вещи. Одна из них — собственные загоны.

Посмотрев на него, Люциан изогнул одну бровь, поскольку не мог спорить с этим.

— И что это за вторая вещь, которая меня волнует? Расскажи. Поскольку ты, очевидно, знаешь обо мне больше, чем я сам.

Брат нахмурился.

— Причина, по которой она здесь.

— Правда, — пробормотал Люциан, не в силах спорить и с этим.

Но когда он снова посмотрел на сиделку, его сестра — господи, помоги ему — была последним, о чем он думал.

Люциан хотел… Он хотел написать ее.

И не помнил, когда в последний раз так страстно желал сделать это. Подобный порыв не снисходил на него уже давно, но сейчас его пальцы просто ныли от желания взяться за кисть.

В первый раз он смотрел на женщину и думал о том, что его прапрабабушка сказала о мужчинах семьи де Винсент. Может быть, она имела в виду, что быстро, сильно и бездумно их охватывает похоть?

Потому что, о да, он испытывал жестокую похоть. Уйти от нее вчера было одной из самых безумных и нехарактерных для него вещей.

— Люциан, — повторил Дев. — Я хочу, чтобы ты оставил ее в покое.

— Слишком поздно, — ответил он.

Дев напрягся, посмотрев на него, затем глаза его чуть распахнулись.

— Куда ты ездил вчера?

Подмигнув брату, Люциан шагнул вперед, оставив его в недоумении в коридоре.

Мисс Хьюз вздрогнула от звука его шагов и наконец-то подняла голову. Он увидел, как распахнулись ее глаза, и заметил смущение, наполнившее их, когда она узнала его, а затем эти бархатные, невероятные губы приоткрылись в одном мягком выдохе, и этот крошечный выдох отозвался пульсацией прямо у него в паху.

Он ничего не мог поделать с собой.

Люциан поклонился ей с изяществом, которому позавидовали бы аристократы, и протянул руку.

Взгляд теплых карих глаз опустился к его руке, затем поднялся к лицу. Румянец на ее щеках стал сильнее. Она чуть качнула головой. Каждая черточка ее лица выражала недоверие.

Словно из туннеля, он услышал, как его брат снова произнес его имя, на этот раз с большей угрозой в голосе. Но ему было все равно. В конце концов, это была вина Дева, потому что о чем вообще тот думал, нанимая ее?

Не то чтобы он жаловался, но правда? Разве Дев не видел ее фото во время своих изысканий и разве ему не пришло в голову, что это, вероятно, не мудрая мысль?