— Все так говорят, — произнес за спиной Лены охранник, который, оказывается, прислушивался к разговору. — Все говорят «наследство, наследство», а потом выясняется, что драгоценности краденые…

— Мы не покупаем тут ничего, — продолжила блондинка, — мы принимаем вещи в залог. Конкретно — от людей, у которых возникают временные трудности. Помогаем бедным людям по мере своих сил и финансовых возможностей… А чтобы покупать, наживаться на чужой беде — так ни-ни…

— Я и не собираюсь продавать, — покачала головой Лена, испытывая единственное желание: чтобы ей вернули коробочку.

— Мы не покупаем, — не слушая ее, продолжала работница ломбарда, — однако в исключительных случаях… То есть в порядке личной инициативы… Для того чтобы вам помочь, я готова купить это все тысяч за пятьдесят.

— Рублей? — не поверила Лена.

Ей показалось, что она ослышалась.

Блондинка усмехнулась:

— За доллары в Америке продавайте. Поезжайте туда и предлагайте…

Самохина молча протянула руку за своими вещами.

Но работница ломбарда не спешила их отдавать, взяла перстень, поднесла к глазам, потом к лампочке настенного бра.

— Карата три.

— Так и есть, — подтвердила Лена, — верните мои украшения.

— Шестьдесят тысяч рублей и ни копейки больше, ведь и так переплачиваю по доброте своей.

— Не продается!

Блондинка пожала плечами, сняла с весов и сережки, положила их в коробочку и, не закрывая, поставила ее на прилавок перед Самохиной.

— Больше вам никто не предложит.

— Спасибо за вашу щедрость, но это память о бабушке.

— А у вас еще имеется что-то? — встрепенулась блондинка. — В смысле, другие украшения?

— У бабушки были, но в блокаду поменяли на хлеб.

— Вот повезло кому-то! — обрадовался охранник, который стоял уже за спиной Лены. — Мне дайте посмотреть: может, я куплю.

— Перебьетесь, — ответила Самохина и направилась к выходу.

— Вот молодежь невоспитанная, — услышала она за спиной голос блондинки.

Настроение было испорченно. Судя по всему, денег так легко она не найдет.

Когда Лена села в машину, раздался звонок мобильного.

— Привет! Как твои дела? — поинтересовался Федор.

— Замечательно, — соврала она, — сейчас только освободилась.

— А я на дачу рванул. То есть, когда тебе утром звонил, уже туда ехал. А сейчас сижу на веранде и смотрю на Ладогу. Меня ни свет ни заря разбудил местный лесник, сообщил, что неподалеку от моего дома видели медведя. Вернее, медведицу с медвежатами…

— Ходили по поселку, магазин искали, — обрадовалась Лена, понимая, что и это, судя по всему, новая сказка.

— Поселка нет. У меня дом стоит один в лесу. К нему порой трудно проехать. Особенно после дождей или по снегу.

— А у тебя какой автомобиль? — спросила Самохина, удивляясь тому, что разговор сам повернулся в нужную ей сторону. Теперь не нужно юлить, предлагая любимому человеку свою машину.

— «Уазик», — ответил молодой человек, — в нем в самый раз по лесу мотаться.

— Да, — согласилась Лена с сожалением, — хорошая машина. — И спросила, меняя тему: — Медведей видел?

— Нет, но Шарик, как мне кажется, учуял чего-то. Когда ехали, он голову по привычке в окно высунул, а потом вдруг стал лаять на лес. И сейчас стоит и смотрит в окно неотрывно… Над Ладогой ветерок, впрочем, он здесь почти всегда. Вот где надо соревнования по кайтингу проводить…

— Для этого нужны спонсоры, хорошие премиальные для победителей, проживание и культурная программа в виде дискотек и баров с лампочками.

Лена управляла автомобилем, разговаривала и понемногу успокаивалась. Она пожаловалась Федору, что соревнование на Ладожском озере — это несбыточная мечта, а пока у нее нет денег, чтобы на Сейшелы слетать… Когда до дому оставалось не более двухсот метров, она вдруг увидела Лаленкова со спортивной сумкой через плечо.

— А сколько нужно на Сейшелы? — спросил Федор.

— Да ладно, — вздохнула Лена, — проехали.

Она остановила машину перед Лаленковым и попрощалась с Федором.

— Пока, я перезвоню.

— О-о! — воскликнул Лаленков, когда увидел Самохину. — А я тут не знаю, куда податься. У нас во всем доме воду горячую отключили. Пошел было в баню, а там ремонт. Лешки Смирнова дома нет. Теперь уж не знаю, где помыться.

Он придал своему лицу жалобное выражение и прижал ладонь к сердцу.

— Самохина, будь другом: пусти помыться! Я только ополоснусь и сразу домой.

Лена задумалась, а бывший одноклассник продолжал наседать:

— Чего тебе бояться: блох у меня нет. Потом, за тобой должок.

— В каком смысле? — растерялась Лена.

— А помнишь, как ты мне в школе фонарь под глазом повесила, а потом еще как-то…

— Когда?

— На втором курсе я тебя в гости пригласил. Хотел в любви признаться… А ты мне чуть руку не сломала.

— Ладно, — согласилась девушка, понимая, что отвязаться от Лаленкова невозможно. — Залезай в машину.

Сергей забрался на заднее сиденье, выглядел он усталым.

— Что в сумке таскаешь? — поинтересовалась Лена.

— Шампуни, мыло, полотенце, банные тапочки… Короче, все причиндалы.

Мылся Лаленков долго, а Лена в это время разговаривала по телефону. Сначала решила набрать номер Федора, чтобы продолжить разговор, но вместо этого позвонила Саше Труханову, чтобы узнать о возможности получения кредита. Телефон бывшего любовника был занят постоянно. Но потом он перезвонил сам.

— Извини, что не ответил сразу. Важные переговоры. Видел, что ты пробиваешься, но дело есть дело… Прости.

— Я хочу получить кредит. На какую сумму могу рассчитывать и под какие проценты? — сразу спросила Лена.

Саша молчал.

— Алло! Ты слышишь?

— Думаю, — ответил Труханов. — Короче, это не телефонный разговор. Давай встретимся у тебя и поговорим.

Теперь молчала Лена. Понятно, чего он добивается, но возобновлять с ним отношения в планы не входит.

Особенно сейчас, когда у нее появились планы на будущее. К тому же она задала самый простой вопрос для работника банка.

— В чем сложность? — спросила она.

— Дело в том, что банк значительно сократил портфель потребительских кредитов — если и предоставляем кому-то ссуды, то только проверенным клиентам, только под залог или под надежные гарантии возврата.

— Если это так, зачем встречаться?

— Вариант есть, но не по телефону. Я подскачу через часок.