В этот день нас возил водитель Вадим Рогожин. В отличие от Степанова, он был довольно любезен, хотя и не очень разговорчив. Но в наши с Викой дела не вмешивался, едких замечаний и комментариев не вставлял, не ворчал и не ругался. Было ему на вид лет тридцать, машину он водил осторожно, но вполне сносно, никакого лихачества не проявлял. По сравнению со вздорным Степановым ездить с ним было очень спокойно.

После завершения всех дел мы с Викой вернулись домой уже около восьми вечера. Когда открыли дверь и вошли в дом, я обратила внимание, что в прихожей стоят те самые молодежные ботинки, в которых приходил внук Алевтины Робертовны Алексей. Рядом с ним стояла еще одна пара мужской обуви, классического фасона. А на вешалке висели две мужские куртки, явно не из гардероба Аркадия Ясенева.

– Кажется, пожаловали родственники, – кивнув на вешалку, заметила я.

– Да, – сказала Вика. – Это, наверное, дядя Юра с Алешкой. Мама! – крикнула она.

В прихожую вышла Лариса и сразу же спросила:

– Ну что, все сделали? Устали небось?

– Очень устали и хотим есть, – разуваясь, призналась Вика. – А папа уже дома?

– Да, – негромко ответила Лариса. – К нему пришли брат с сыном. Закрылись в кабинете.

– Давно они тут? – полюбопытствовала Вика.

– Минут пятнадцать, наверное. Отец даже поужинать не успел, как они нагрянули. И зачем Алевтина Робертовна их пригласила на такое время? – вздохнула она. – Знает же, что Аркадий всегда приезжает уставший, что ему нужно хотя бы часа полтора, чтобы прийти в себя!

– Бабушка пытается наладить родственные связи, – улыбнулась Вика. – Ты же знаешь, как она любит Алешеньку.

– В общем-то, ничего плохого в этом нет, – тут же робко встала на защиту свекрови Лариса. – Просто можно было выбрать более удобное время…

– Вам любое время будет неудобным! – вдруг прогремел с лестницы громкий голос, и все, невольно вздрогнув, подняли головы.

На верхней ступени возвышалась монументальная фигура Алевтины Робертовны. Она явно слышала разговор между Ларисой и ее дочерью.

– Я просто хотела сказать, что в другое время мы могли бы собраться все вместе, накрыть стол, посидеть в семейном кругу, – бросилась оправдываться Лариса.

Алевтина Робертовна скептически поджала губы.

– Вика, – обратилась она к внучке, – я думаю, ты могла бы тоже принять участие в беседе.

– Мне-то зачем туда влезать? – недоуменно отозвалась Вика. – У них свой разговор!

– Тебе же известно, из-за чего весь конфликт, – продолжала убеждать ее бабка. – И ты знаешь, как тяжело сейчас устроиться на приличную работу. Алеше трудно, ему нужно помочь. И ты могла бы подсказать отцу.

– Отец сам не маленький, – возразила Вика. – И вообще, как я могу ему указывать, кого брать на работу?

– Не указывать, а подсказать, – поправила Алевтина Робертовна. – К тому же тебе стоит больше общаться с Алешей. Вы же брат и сестра, родная кровь! Когда нас не станет, вы останетесь одни! Вам надо держаться друг друга!

– Бабушка, я все это прекрасно понимаю! И не отказываюсь знаться с Алешей. Но дружить с ним у меня не получается, ведь он сам не очень-то горит желанием общаться со мной. С моими друзьями ему неинтересно, он все больше торчит в одиночестве за компьютером. Да и, откровенно говоря, я уверена, что он пытается поддерживать отношения лишь потому, что надеется, что папа пристроит его на теплое местечко! Если бы не это, ему бы было на нас наплевать!

– Ты напрасно так думаешь! – принялась возражать Алевтина Робертовна.

Лариса все это время переводила взгляд со свекрови на дочь, желая, видимо, как-то принять участие в этом споре, но не решалась.

– Бабуля, извини, но этот разговор неуместен! – наконец решительно проговорила Вика. – И вообще, я устала и только что пришла! Я есть хочу, в конце концов!

И она, потеснив бабушку, прошагала в ванную комнату на втором этаже и закрыла дверь на замок изнутри.

– Алевтина Робертовна, давайте ужинать все вместе, – примирительно предложила Лариса. – И позовем Аркадия вместе с Юрием и Алешей. Может быть, и сложится беседа.

На такое предложение Алевтине Робертовне было не с руки отказываться, хотя ей и очень хотелось возразить из чувства противоречия. Она открыла было рот, но все-таки подавила рвавшуюся с языка очередную колкость и, махнув рукой, произнесла:

– Ну, вот ты и позови. Чтобы было видно, что это нужно не мне одной.

Лариса, явно обрадовавшись, что подспудно назревавший скандал не состоится, стала подниматься по лестнице, как вдруг из глубин коридора послышался шум. Сначала с треском распахнулась дверь, потом послышались шаги, и наконец на площадке появился Аркадий Николаевич. Он был бледен и с трудом сдерживал ярость. Резко повернувшись и указав рукой в направлении лестницы, он все-таки выплеснул ее наружу:

– Я сказал – немедленно вон! Оба! Вы уже достали меня своим шантажом!

К нему торопливо подошел мужчина средних лет, чуть лысоватый и имевший с Ясеневым явное сходство во внешности, только с более мягкими чертами лица. Он попытался ухватить Ясенева за рукав и заговорил приятным тенором:

– Аркаша, ты не так меня понял…

– Я сказал – вон! – заорал Ясенев. – Убирайтесь отсюда оба! И больше на эту тему со мной не заговаривать! Это относится ко всем!

Он метнул гневный взгляд в сторону застывшей Алевтины Робертовны, которая вжалась в лестничные перила и словно онемела.

Брат Ясенева беспомощно огляделся, потом вздохнул и обреченно произнес:

– Идем, Алеша…

Из коридора появился тот самый смазливый парень с безвольным подбородком, который бочком протиснулся мимо Аркадия Николаевича и проследовал к лестнице, опасливо оглянувшись. Внизу он молча принялся обуваться, пряча красное лицо. Его отец спустился следом и так же безмолвно оделся. Отец и сын отвесили кивки Ларисе и один за другим вышли за дверь. Ясенев быстро прошагал вниз и запер дверь, крутанув замок на три оборота. На несколько секунд повисла тяжелая тишина, потом Алевтина Робертовна обрела наконец дар речи и нарушила ее.

– Что произошло, Аркадий? – спросила она слегка дребезжащим от волнения голосом.

– Я попрошу впредь без моего ведома не приглашать ко мне никаких гостей! – резко повернулся к ней сын. – А этих… – он кивнул на запертую дверь, – я вообще отказываюсь принимать у себя в доме!

И, выдержав паузу, добавил уже иным, совершенно спокойным и доброжелательным голосом:

– А теперь пойдемте ужинать. Я чертовски проголодался.

Алевтина Робертовна заморгала, мелко затрясла головой и, с трудом совладав с собой, двинулась к своей комнате и закрылась в ней. Лариса расстроенно вздохнула, Ясенев слегка нахмурился, но ничего не сказал и просто прошел в столовую. Через несколько секунд туда же пришла и Вика.