своими тестами.

— Шестьдесят лет ждал возможности улучшить оценку по математике, — проворчал Гарри. — Что ж, посмотрим, как это у меня получится.

Второе задание оказалось еще хуже.

— Пожалуйста, следите за белым квадратом. Двигаются только глаза, а не головы.

Другой колониальщик потушил свет в комнате. Шестьдесят пар глаз уставились на белый квадрат на стене. Он медленно пополз в сторону.

— Не могу поверить, что я отправился в космос, чтобы заниматься вот этим, — негромко сказал мне Гарри.

— Возможно, дела еще поправятся, — обнадежил я. — Если повезет, мы сможем увидеть еще один белый квадрат.

Словно в ответ на мои слова, на стене появился второй белый квадрат.

— Сознайтесь, ведь вы уже были здесь, не так ли? — сказал Гарри.

Позднее нас с Гарри разделили, и я действовал уже в одиночку.

В первой же комнате, куда я попал, мне предложили кучку детских кубиков.

— Пожалуйста, постройте из них домик, — обратилась ко мне очередная экзаменаторша.

— Только если мне за это дадут лишний пакетик сока, — заявил я.

— Я подумаю, что можно для вас сделать, — серьезно ответила колониальщица.

Я построил дом из кубиков и перешел в следующую комнату, где другой служащий, на сей раз мужчина, дал мне лист бумаги и ручку.

— Попробуйте добраться до выхода из лабиринта, начав с середины.

— Господи помилуй! — возмутился я. — Да ведь это способна сделать самая тупая крыса, даже если ее до ушей накачать наркотиками.

— Будем надеяться, что вы правы, — без тени юмора согласился колониальщик, — но все же давайте посмотрим, как это сделаете вы.

Я повиновался.

В следующей комнате мне предложили называть цифры и буквы.

В конце концов я отказался от попыток понять, зачем они заставляли меня делать то или другое, и безропотно выполнял все задания.

Позже, уже ближе к вечеру, меня ждало сильнейшее потрясение.

— Я прочитал ваше досье, — сказал молодой человек, настолько тощий, что, казалось, любой сильный порыв ветра может унести его, как бумажного змея.

— И что же?

— Там написано, что вы были женаты.

— Был.

— И вам это нравится? Быть женатым?

— Несомненно. Это куда лучше альтернативного варианта.

Колониальщик ухмыльнулся.

— Так что же случилось? Разбежались? Слишком часто ходили налево?

Может быть, этот парень и обладал какими-то достоинствами, но уже через несколько секунд нашего разговора я решил, что их просто не может быть.

— Она мертва, — сказал я.

— Неужто? И как же это произошло?

— Инсульт.

— Инсульт — это хорошо, — заявил колониальщик. — Бац, и у тебя в черепушке кровяной пудинг из мозгов. Хорошо, что она его не пережила. Сейчас она, знаете ли, торчала бы в постели, как этакая вот жирная репа в грядке. И вам только и было бы заботы, что кормить ее через трубочку.

Он громко чмокнул губами.

Я ничего не мог сказать. Часть моего сознания прикидывала, насколько быстро мне удастся метнуться вперед и свернуть ему шею, но большая часть моего «я» оставалась прикованной к месту в слепом шоке и гневе. Я просто не мог поверить своим ушам.

Еще какая-то глубинная часть разума подсказала мне, что необходимо начать дышать, а не то я очень скоро потеряю сознание.

ЭЗК колониальщика внезапно громко запищала.

— Хорошо, — сказал он и быстро встал с места. — Все закончено. Мистер Перри, позвольте мне принести извинения за комментарии, которые я сейчас сделал по поводу смерти вашей жены. Моя работа заключается в том, чтобы как можно быстрее привести новобранца в состояние сильнейшей ярости. Имеющиеся у нас психологические модели показали, что вы наиболее негативно отреагируете на замечания, подобные тем, какие я только что сделал. Пожалуйста, поймите, что по собственной воле я никогда не стал бы говорить такие гадости о вашей покойной супруге.

Несколько секунд я лишь моргал, тупо глядя на него, а потом взревел:

— Неужели эта мерзкая, гнусная болтовня была всего лишь тестом? Да какой извращенный ублюдок мог такое придумать?!

— Я согласен, что по моей вине вы испытали чрезвычайно неприятные ощущения, и еще раз прошу прощения. Я всего лишь исполняю свои обязанности и ничего больше.

— Боже мой! — пробормотал я. — Вы хотя бы представляете себе, насколько я был близок к тому, чтобы сломать вашу поганую шею?

— Если говорить честно, то да, — ответил мужчина совершенно спокойным, ровным голосом, по которому нетрудно было заключить, что он на самом деле все понимал. — Моя ЭЗК, отслеживавшая ваши сознательные и подсознательные реакции, подала звуковой сигнал как раз перед тем, как вы готовы были прибегнуть к насилию. Но я и без нее держал все под контролем. Ведь я постоянно этим занимаюсь и знаю, чего следует ожидать.

Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы отойти от приступа гнева.

— И такое вы проделываете с каждым новичком? — изумился я. — Как же получилось, что вы все еще живы?

— Я понимаю ваш вопрос. Видите ли, меня выбрали для этого задания еще и из-за внешности — мало кто из обследуемых сомневается в том, что способен в любой момент разделаться со мной. Я исполняю роль мелкого поганца и приманки. На самом-то деле я способен утихомирить каждого испытуемого, если он поведет себя по-настоящему агрессивно. Хотя обычно такой необходимости не возникает. Как я вам уже сказал, у меня большой опыт.

— Не слишком хорошая у вас работа, — заметил я. Мне наконец удалось вернуться к рациональному взгляду на мир.

— Согласен, это грязная работа, но кто-то же должен ее выполнять, — объяснил колониальщик. — К тому же я нахожу ее небезынтересной. У каждого новобранца есть пунктик, заставляющий его или ее завестись с пол-оборота. Моя работа чрезвычайно утомительная и непростая. И далеко не каждый человек для нее годится.

— Готов держать пари, что вы не пользуетесь популярностью в барах. — Я усмехнулся.

— Если говорить честно, меня обычно считают душой компании. Естественно, когда я не довожу совершенно сознательно людей до белого каления, как только что поступил с вами. Что ж, мистер Перри, наша с вами работа закончена. Так что будьте любезны пройти через дверь, что справа от вас, и приступить к следующей процедуре.

— Надеюсь, там меня не доведут до головокружения или чего-нибудь похуже?

— Голова у вас закружиться, пожалуй, может, — ответил колониальщик, — но виноваты в этом будете только вы сами. А мы всего лишь проводим психофизиологические тесты.

Я шагнул к двери, но тут же остановился.

— Я понимаю, что вы всего лишь выполняете свои обязанности, но мне все же хочется, чтобы вы знали. Моя жена была замечательным человеком. Она заслуживает лучшего, чем такое вот циничное использование.

— Я знаю это, мистер Перри, — заверил психолог-провокатор. — Я знаю это