– Куда вас несет, – кричит он, – разве вы не видите, что кабель раскалился и вы упадете в воду с подмостками и со всеми вашими инструментами?

Наконец рабочие соображают, в чем дело, и бегут назад, а Блэнкерд еще подгоняет отстающих.

Когда он был на полпути между обоими подмостками, трос поддался, и южная часть моста рухнула вниз. Поперечные связующие балки передали толчок нашему мосту, и мы падаем. Билл, шедший с краю, едва не кувыркнулся в воду; к счастью, какой-то мужчина хватает его за брюки и не дает ему свалиться. А я не обратил на это внимания, потому что следил за Блэнкердом. Настил в середине сломался, отскочивший конец едва не сшиб его с ног, но он с большим напряжением удерживается, пока пара рабочих не выручает его.

Обломанные подмостки не упали в воду, а остались висеть на проволоках, только отдельные горящие балки свалились в реку рядом с проходящим пароходом. Бежим дальше к башне по мере наших сил помогать тушить пожар. А здесь дело подвигается плохо: отбросы хлопка, промасленные доски и бочки с дегтем, краской и олифой – все это самая лучшая пища для огня, а для борьбы с ним – единственная бочка питьевой воды, которая была быстро вычерпана до капли. Ни пожарный пароход, ни насосы у подножия башни не достают до огня. Несколько пожарных делают попытку втащить рукав на башню; им удалось туда добраться и дать знак пустить воду, но в это время рукав разрывается, и все их труды пропадают даром. Другой рукав оказывается крепче, но струя воды получается слабая, жалкая, потому что у машин не хватает мощности качать воду так высоко. Кое-кто из пожарных действует ручными огнетушителями, на минуту-другую пожар стихает, а затем снова вспышка; теперь уже ясно, что приходится все оставить и спасать самих себя.

Возвращаться назад нелегко. Огонь перекинулся на северную сторону башни и, пока мы сбегаем по лестнице, падают горящие головни. Опасность еще сильнее оттого, что на башне лежало несколько бочек, наполненных болтами; болты в огне раскалились докрасна, деревянная оболочка сгорела, и они стали сыпаться на нас. Того и гляди свалится на голову тяжелый болт и проткнет насквозь.

На одном рабочем загорелась одежда, потому что раскаленный болт повис на краю кармана его пиджака. Когда мы были уже на полпути, с сильным треском рухнули северные мостки, но нас так осаждают и болты еще и отлетающие головни, что мы без оглядки бежим дальше.

Уже выбравшись с моста, я все еще продолжаю бежать.

– Иди же сюда! Чего ты еще боишься? – зовет меня Билл.

– Тороплюсь к телефону!

Кто-то пытается меня задержать. Узнаю в нем репортера другого листка и пробегаю мимо.

На этот раз «Вечернее Обозрение» не обогнало другие газеты, зато в нашем отчете было кое-что, чего не было в других, а кроме того, он был правдивее, без фантастических вымыслов сенсационной прессы.

На долю нью-йоркской пожарной команды выпала большая работа. И, в конце концов, пришлось дать огню догореть.

Через несколько дней мы навестили Блэнкерда и узнали от него, сколько вреда принес пожар главным тросам. Очевидно тросы раскалились во время пожара, потому что они оказались сильно обгоревшими и ослабевшими. Некоторые проволоки пришлось вырезать и заменить новыми, другие вынуть, чтобы проверить их прочность на растяжение.

Эта проверка, впрочем, дала лучшие результаты, чем можно было предполагать.

В конце лета мы снова забрались на мост, чтобы посмотреть, как будут устанавливать дальше тросы, когда будут натянуты все пряди. Прежде всего несколько прядей стягивались щипцами, на них накладывались на некотором рассстоянии друг от друга скрепы, это служило сердечником троса. Затем вокруг располагались и скреплялись остальные пряди.

Потом кабель прикреплялся к машине, наматывающей проволоку. Это большое двойное колесо с зубцами; его прикрепляли к тросу. По тросу продвигалась вперед тележка с маленьким электрическим мотором, вращающим большое и малое зубчатые колеса. Колеса приводили в движение проволочную катушку; последняя обматывала проволокой кабель, причем проволока туго натягивалась тормозом. Обтянув кабель проволокой, его обкладывали кусками стальных труб полукруглой формы, которые скрепляли болтами. А затем прилаживали кольца и подвесные канаты, на них уже укрепляли балки и двойной настил моста.

Теперь по этому мосту грохочут локомотивы и непрерывным потоком двигаются целые поезда товарных платформ и пассажирских вагонов, битком набитых людьми. И все покоится на соединенной силе многих тысяч нитеобразных проволок, которые люди-пауки соткали над Ист-Ривер.

Как-то раз мы с Биллом бродили по Бродвею, вдруг кто-то хватает нас за руки.

– Алло! – раздается у нас над ухом. – Не те ли вы молодые люди, которые как-то свалились с облаков на крышу здания Манхэттенского синдиката?

– А, господин Хочкис? Как поживаете? – спрашиваем мы оба в один голос.

– Спасибо, отлично! Ну, а вы где пропадали? Отчего ни разу не навестили меня?

– Да мы не один раз собирались, – извиняется Билл. – но вы знаете, как много в Нью-Йорке интересного, и нам нужно было столько всего пересмотреть.

– Столько всего пересмотреть? Вы все еще этим занимаетесь? Сквайр рассказывал мне о ваших приключениях в кессонах, и я думал, такие происшествия немножко охладили вашу любознательность.

– С нами и похуже вещи случались. Мы были в туннеле под водой во время довольно сильного прорыва.

– Это не тогда ли, когда выбросило парня сквозь русло?

– Именно тогда мы были там вместе с ним, а потом находились во время пожара на новом мосту.

– Ну-ну! Да если бы я узнал, что вы такие зловещие люди, я бы вас тотчас выпроводил со своих построек, с вами, оказывается, далеко небезопасно иметь дело. Лучше уж пойдемте скорее, пока нас ураган не унес или не свалилась на наши головы железная касса.

И Хочкис потащил нас в ресторан.

– Позавтракаем, а вы мне подробнее расскажете обо всех своих приключениях. Три раза подряд быть на волосок от смерти! А я еще хотел показать вам новую работу! Какую ответственность я бы на себя взял.

– Правда, – сознаюсь я, – мы переживали опасные минуты, но, я думаю, при крупных строительных работах это вовсе не редкая вещь.

– На крупных постройках, разумеется, не обходится без несчастных случаев, но пережить подряд такое количество, какое пришлось на вашу долю, это уж, во всяком случае, не совсем обычная история. Если вы будете продолжать в том же духе, то приобретете такую славу, что с вами всякий побоится иметь дело.

– А разве это от нас зависит?

– Нет, я не думаю, что от вас; только, как мне кажется, уже довольно. Я вот хочу попробовать, сможете ли вы обойтись без несчастий. Да я не могу и представить себе, что с вами на этот раз могло бы случиться!

– А что вы имеете в виду? – торопится узнать Билл.